В ясном уме - [26]

Неужели вы верите, что ваши слова «это напиток для взрослых» действительно послужат им предостережением? Как раз наоборот – они усиливают искушение.

Согласно данным Службы по лечению алкогольной зависимости и психических расстройств, более половины американцев в возрасте 12 лет и старше утверждают, что пробовали алкоголь[114]. Тридцать процентов подростков начинают пить до 12–14 лет[115]. Дети не следуют нашим советам, но копируют наши действия. Они хотят быть смелыми, отважными и взрослыми. Они подражают родителям, и именно так формируют привычки. Когда дети видят, как мы играем с огнем, катаясь по самым опасным лыжным трассам или употребляя алкоголь, они тоже хотят доказать свою храбрость. В то время как нелегальные наркотики убивают 327 человек в неделю, а рецептурные наркотические средства – 442 человека в неделю, алкоголь убивает 1692 человека в неделю[116]. Мы бессознательно программируем своих детей. Мы заставляем их верить в то, что жизнь не будет полной без бокала в руках.

Наш выбор часто обусловлен нашими страхами. Мы выбираем то, чего меньше боимся. Наши решения меняются, как только страх склоняет чашу весов в другую сторону. Например, женщина, которая в семье подвергается насилию, не бросает своего партнера, потому что не видит жизни без него. Однако, если у нее есть ребенок, тогда страх за него все меняет. Он может стать тем фактором, который заставит женщину выйти из насильственных отношений. Когда новые исследования доказали, что курение вызывает рак легких и сокращает жизнь на тридцать лет, многие бросили курить. Страх умереть от рака легких оказался сильнее страха жизни без сигарет.

Рациональные решения, которые мы принимаем, меняются в свете новой информации. Представьте, что вы невысокий, тщедушный парень. Вам удалось вывести из себя двухметрового мужика весом более 100 кг. Он жаждет вашей крови. Вы бежите от него, упираетесь в стену и оказываетесь в ловушке. Теперь у вас нет выбора: вы поворачиваетесь к нему, чтобы дать бой. Шансов у вас по-прежнему мало – ваш преследователь гораздо сильнее, чем вы. Но ситуация изменилась. Теперь у вас нет возможности спастись бегством. Нет трусости в том, чтобы убежать, и смелости в том, чтобы повернуться и вступить в драку[117].

Теперь представьте, что вы тот же тщедушный парень, но теперь вы еще и пьяны. Это лишь ухудшает ваше положение. В вас играет бравада, и вы решаете сразу драться, а не бежать. Но ваша реакция замедлена, а чувства притуплены. Не ощущая боли, вы не отступаете вовремя и получаете серьезную травму. Алкоголь делает вас не храбрым, но глупым.

Если вы отправились в одиночку в горы и увидели котенка снежного барса, будет ли храбростью подобраться к нему поближе ради удачной фотографии? Его мать, несмотря на свой естественный страх перед людьми, убьет вас. Она защищает свое потомство. Но если бы ее семье ничего не угрожало и она убежала бы подальше от человека, разве это была бы трусость? Карр говорит, что храбрость и трусость – это человеческие понятия, которые неприменимы к миру животных.

Я верю, что настоящая храбрость существует. Вы проявляете ее, когда преодолеваете естественный страх, чтобы поступить правильно. Но нет смелости в том, чтобы притуплять свои чувства, стараясь избавиться от страха. Прыгнуть на железнодорожные пути, чтобы спасти ребенка, – иррационально, но смело. Вы преодолеваете страх смерти ради помощи ближнему. Но если нет страха, то нет и храбрости. Если алкоголь заглушает ваш страх, то вы не можете быть по-настоящему храбрым. А трусость? Она проявляется, когда из-за страха вы не поступаете в соответствии со своими моральными ориентирами, не делаете то, что считаете правильным. Мой опыт говорит, что напиваться, закрываться от жизни и избегать вопросов, требующих решения, это, без сомнения, проявление трусости.

Мы боимся выглядеть смешными в той же мере, что боимся физической боли. Скажем, вам впервые предлагают попробовать наркотики. Боязнь показаться слабым, трусливым и глупым перевешивает ваш страх. Вы игнорируете свои инстинкты, лишь бы избежать издевок. Это трусость, не храбрость. Гораздо сложнее принять правильное решение и подвергнуть свое эго испытанию. Гораздо сложнее пойти против течения, отказаться от спиртного и показать своим детям другой путь, отличный от погружения в нашу алкоголецентричную культуру. Это храбрость. Пить, потому что все вокруг пьют и вы боитесь остаться за бортом, это трусость. Требуется огромное мужество, чтобы постоять за то, что вы считаете правильным, чтобы пойти против большинства, пусть даже молча, просто заказав себе чай вместо пива. Требуется мужество, чтобы прочитать эту книгу. И нет никакого мужества в том, чтобы при помощи алкоголя глушить свои страхи.

И давайте не будем игнорировать тот факт, что на самом деле алкоголь делает нас более уязвимыми. Мой муж учится на пилота. Во время полета он зависит от инструкций наземной команды. Они говорят ему, когда можно посадить самолет и где расположены другие самолеты: это позволяет избежать столкновения. Если связь между моим мужем и наземной командой прервется, он станет уязвим. У него будет меньше информации о происходящем и, соответственно, меньше контроля. Это не очень приятный опыт, и тем не менее мы постоянно ставим себя в такое положение, когда пьем. Алкоголь приглушает поток информации из нашего ума и органов чувств. Это усиливает страх, ведь мы словно перестаем слышать инструкции от наземной команды и осознаем это. Мы понимаем, что в меньшей степени готовы справиться с любой ситуацией, в которой окажемся, и не можем в полной мере полагаться на свои органы чувств. Употребление алкоголя во время опасности усиливает страх, потому что вы знаете, что тем самым ослабляете свои защитные механизмы.