В воздухе - испытатели - [12]
18, августа 1947 года на авиационном параде в Тушино двенадцать истребителей Ла-9Ф с реактивными прямоточными ускорителями под крыльями словно в раскатах грома проносятся над изумленной публикой. На одном из них - летчик-испытатель Андрей Григорьевич Терентьев.
И спять новые испытания и исследования. Это были специальные испытания Ла-15 на определение причин, вызывающих остановку двигателя при выполнении фигур пилотажа на больших высотах.
В шести полетах Терентьева останавливался двигатель. На Ла-15 еще не была отработана система запуска в воздухе - приходилось выполнять посадки с остановленным двигателем и, как следствие этого, с обмерзшим фонарем кабины.
Спасали самолет только опыт и мастерство Терентьева: Андрей Григорьевич уже летал к этому времени на 63 типах различных самолетов, провел большое количество испытаний.
В конце 1949 года Терентьев вместе с летчиком-испытателем майором Дмитрием Григорьевичем Пикуленко проводит испытания первого опытного МиГ-17, то есть МиГ-15 с двигателем ВК-1.
В одном из полетов при определении максимальной скорости Андрей Григорьевич вдруг почувствовал обратное усилие на педали ножного управления. Это насторожило. "Неужели реверс?" - подумал он. Проверил еще раз, записав усилия приборами.
После полета записи обработали, вычертили графики. Они подтверждали предположения Терентьева, и МиГ-17 качали "лечить".
В 1950 году вместе с летчиком-испытателем майором Александром Павловичем Супруном и Пикуленко Терентьев участвует в полетах по расширению боевых возможностей истребителя МиГ-15.
А потом у Андрея Григорьевича были испытания на штопор на реактивных самолетах со стреловидным крылом. После этих испытаний он обучает штопору летчиков строевых частей. А в январе и феврале 1951 года Терентьев проводит полеты на проверку обледенения МиГ-15.
Все это огромный по напряжению и риску труд.
Однажды на облете опытного двухместного двухдвигательного истребителя-перехватчика Ла-200 Андрей Григорьевич вместе с летчиком-испытателем майором Виктором Петровичем Трофимовым попали в опасное положение.
После выполнения переворота через крыло с высоты восемь тысяч метров самолет на выводе потерял управление из-за отказа бустерного управления и вошел в крутую спираль с энергичным увеличением скорости, превысив все допустимые ограничения. Огромными усилиями летчикам удалось прекратить увеличение крена, а затем, выпустив воздушные тормоза, уменьшить скорость и вывести самолет из катастрофического положения.
До земли было совсем недалеко - девять секунд полета.
Потом у Терентьева начались испытания Як-50 - первого советского реактивного самолета-истребителя с "велосипедным шасси".
В одном из полетов на высоте 14 000 метров у истребителя внезапно разгерметизировалась кабина. Терентьев тут же начал быстро снижаться.
После заруливания самолета на стоянку он остался на своем месте, сказав ведущему инженеру: "Осмотрите систему герметизации!" И только после обнаружения неисправности вышел из кабины.
Ну, а эти самые "велосипедные шасси" доставили Терентьеву тоже немало хлопот.
Хорошо, когда в летчике-испытателе сочетаются знания инженера, летное мастерство и смелость. У Андрея Григорьевича всего этого было в достатке. Обладая этими качествами, он был к тому же еще и хорошим диагностиком. А как важно летчику-испытателю вовремя обнаружить недостаток, подсказать конструктору, что и как "лечить".
В 1953 году на груди Терентьева засверкал третий орден Красного Знамени.
А в феврале 1957 года он был награжден этим орденом в четвертый раз.
В ноябре 1959 года "За многолетнюю творческую работу в области испытаний и исследований новой авиационной техники" Указом Президиума Верховного Совета СССР инженер-полковнику Терентьеву было присвоено высокое звание "Заслуженный летчик-испытатель СССР".
Когда у нас проводились испытания вертолетов и десантно-транспортных самолетов, Терентьев принимал и в них самое деятельное участие. Вскоре он стал генерал-майором ИТС, начальником большого коллектива испытателей. Но все равно продолжал летать.
Андрей Григорьевич Терентьев был одним из лучших летчиков-испытателей. Ему подчинились 120 типов самолетов и вертолетов.
Помню, в октябре 1948 года я на УТБ буксировал для стрельбы летчиков-истребителей конус. Стреляли Антипов, Кувшинов, Прошаков, Дзюба, Пикуленко, Супрун, Ямщикова, Трофимов, Тимофеенко и Терентьев... Это были наши истинные асы-истребители.
Я и раньше, еще в боевом полку, часто летал на Пе-2, буксируя конуса в зоне стрельб. Нравилось мне это дело. Но здесь в буксировке были одни неудобства: только взлетишь с новеньким конусом, а постреляют два-три летчика, и от него остаются треплющиеся потоком воздуха лоскуты - лети домой и подвешивай другой.
Особенно запомнилась стрельба Андрея Григорьевича Терентьева. Взлетел я как-то с конусом, подошел к зоне стрельб. Выполняю разворот, чтобы стать на курс стрельбы, и вижу: к моему самолету энергично подходит "як", пилотируемый Терентьевым. А после разворота смотрю, он почему-то уходит к своему аэродрому.
- Воскресенский! - спрашиваю штурмана. - А что это Терентьев не стрелял? Пулеметы, наверное, отказали?...
Книга рассказывает о героических делах летного и технического состава 135-го гвардейского Таганрогского трижды орденоносного авиационного полка. Автор — опытный воздушный разведчик. С июля 1943 года по май 1945 года он совершил 179 боевых вылетов, в основном разведывательных, с успехом выполнял самые ответственные задания. За подвиги Н. А. Бондаренко награжден пятью орденами и многими медалями. Но о себе он пишет скупо, главное для него — рассказать о боевых товарищах, о их героических делах.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Дмитриевич Набоков, ученый юрист, известный политический деятель, член партии Ка-Де, член Первой Государственной Думы, род. 1870 г. в Царском Селе, убит в Берлине, в 1922 г., защищая П. Н. Милюкова от двух черносотенцев, покушавшихся на его жизнь.В июле 1906 г., в нарушение государственной конституции, указом правительства была распущена Первая Гос. Дума. Набоков был в числе двухсот депутатов, которые собрались в Финляндии и оттуда обратились к населению с призывом выразить свой протест отказом от уплаты налогов, отбывания воинской повинности и т. п.