В водовороте века. Мемуары. Том 3 - [147]
Партия позаботилась, чтобы он жил в новой квартире на проспекте Кванбок. Там ветеран и скончался.
Ветераны антияпонской борьб ы, прошедшие школу суровых испытаний в дни Североманьчжурского похода и «Трудного похода», вынесли вместе с нами неисчислимые трудности и после возвращения на освобожденную Родину. Каким глубокомыслием, каким вечно живым импульсом звучит золотое изречение наших предков об истине жизни: «Лишения в раннем возрасте не купишь и на золото»! Да, трудности и испытания — мать истинного счастья!
5. Пурга на перевале Тяньцяолин
Это было в третьей декаде января 1935 года. Наш экспедиционный отряд выполнил намеченные военно-политические задачи и начал собираться в обратный путь.
Когда мы покинули Дуйтоулацзы уезда Ванцинс тем, чтобы начать поход наш отряд насчитывал 170 бойцов. Однако, когда начался путь возвращения, осталось всего 50–60 человек.
В начале нашего похода Яньцзиская рота вернулась в Восточную Маньчжурию. После этого нам пришлось вывести и Хуньчуньскую роту из Нинаня. Это объясняется тем, что создалась напряженная обстановка, требующая защитить очаг революции от вражеских осадно-наступательных операций. Мы понесли немалые потери в непрерывных боях, продолжавшихся в течение трех месяцев. Разумеется, появились и раненые: их отправили в безопасные места, итак личный состав нашего отряда уменьшился до одной трети бывшего числа бойцов.
Мы не могли пополнить свои поредевшие боевые ряды. Правда, в селах, где останавливался наш отряд, было много молодых парней, просившихся к нам добровольцами, но мы направили их в отряд Чжоу Баочжуна. Он стал искренне беспокоиться о нашей безопасности на обратном пути.
— Есть агентурные сведения, что сейчас враги лихорадочно ищут следы отряда Ким Ир Сена. Этой зимой вы сильно потрепали их своими чувствительными ударами. Наверное, они решили рассчитаться с вами за это. По-честному говоря, я очень беспокоюсь за вашу безопасность, — сказал он, бросив на меня тревожный взгляд.
— Спасибо за внимание, но не беспокойтесь, пожалуйста. Я уверен, что мы как-нибудь доберемся благополучно. Думаю, что страшные метели в горах Лаоелина укроют нас и на этот раз, — ответил я просто, испытывая к нему чувство благодарности за его товарищеское беспокойство о нашей безопасности.
— Ну и спокойствие же у вас! Ведь вы же знаете, что скоро придется столкнуться с большими опасностями. Вы, командующий Ким, всегда пребываете в оптимистическом настроении…
Чжоу Баочжун помог нам избрать, как ему казалось тогда, наиболее безопасный и надежный маршрут, даже прикрепив к нам более чем 100 бойцов из антияпонского отряда. Мы прибыли в Северную Маньчжурию по известному маршруту Дуйтоулацзы — перевал Лаоелин — Бадаохэцзы. Избранный же нами обратный путь, а именно перевал Тяньцяолин — перевал Лаоелин — Бажэньгоу, был совсем другим, обходным, предусматривающим поход по горным грядам, находящимся вдали от мест расположения вражеских заслонов. По словам Чжоу Баочжуна, противник не имел даже представления о существовании этого пути.
Пин Наньян знал этот маршрут лучше, чем Чжоу. Притронувшись к моему локтю, он сказал:
— По-моему, поход в сторону перевала Тяньцяолин самый надежный и безопасный. Там есть лесоразработки, где хранится большое количество продовольствия. К тому же я ручаюсь головой, что каратели не посмеют совать туда свой нос.
Название Тяньцяолин в буквальном смысле означает «мост под самым небом». Гора была очень крутой, словно высокий мост.
Мы, вняв совету товарищей из Северной Маньчжурии, решили вернуться в Цзяньдао предложенным ими путем. Дветри другие горные трассы, идущие через перевал Лаоелнн, уже были перекрыты противником. Мы покинули горный шалаш Чжоу Баочжуна, боевые друзья из Северной Маньчжурии тепло проводили нас.
Сердца сжимались от печальных мыслей, что мы возвращаемся к себе в Цзяньдао без многих павших в бою соратников. Сейчас они, как и Ли Сон Рим, лежат в мерзлой земле без ухоженных могильных холмов и надгробных памятников.
Я скомандовал всему отряду снять головные уборы и трехминутным молчанием почтить память боевых товарищей, навеки оставшихся на немилых просторах Северной Маньчжурии. Мы мысленно обещали павшим бойцам: «Прощайте, боевые соратники! Сегодня мы оставляем вас в далеком чужом краю, в мерзлой земле. Но настанет день освобождения, день независимости страны и мы, вернувшись к вам снова, перенесем ваш прах насво их плечах в родные места. Там мы похороним вас со всем и почестям и, украсим ваши могилы цветами иустановим на них стелы и жертвенники, будем поминать каждый год. До новой встречи, боевые друзья!»
И как бы стараясь укрыть белым саваном тела лежащих без гробов боевых друзей в безымянных горах и ущельях Нинаня, в тот день в Северной Маньчжурии повалил хлопьями густой снег. Снегопад одновременно заметал наши следы, так что для скрытного продвижения день был самым подходящим.
Но и такая щедрая поддержка неба не смогла полностью скрыть нас от цепкого наблюдения противника. Свора карателей появилась далеко как раз в тот момент, когда мы, подкрепившись приготовленным североманьчжурскими товарищами обедом, расположились на короткий отдых в районе горного склона высотой 700 метров над уровнем моря.
Ким Ир Сен – основатель северокорейского государства (КНДР) и его руководитель в 1948 – 1994 годах; после смерти объявлен «вечным президентом» Северной Кореи. Ким Чен Ир, сын Ким Ир Сена, руководил КНДР с 1994 по 2011 годы, продолжая дело отца. Политика и идеология обоих вождей КНДР были основаны на понятии «чучхе», – идеи, в которой марксизм соединился с конфуцианством и традиционной корейской религией. По сей день «чучхе» является основой жизни Северной Кореи, оказывая определенное влияние и на другие государства Дальнего Востока.
Мемуары Великого Вождя товарища Ким Ир Сена «В водовороте века».Они охватывают период деятельности Ким Ир Сена с 1912 по 1945 год, и считаются неоконченными.Лично Ким Ир Сеном написаны тома с 1-го по 6-й, а остальные два составлены на основе черновиков, найденных после смерти и записей его разговоров.ИЗДАТЕЛЬСТВО ЛИТЕРАТУРЫ НА ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКАХКОРЕЯ, ПХЕНЬЯН1993.
Мемуары Великого Вождя товарища Ким Ир Сена «В водовороте века».Они охватывают период деятельности Ким Ир Сена с 1912 по 1945 год, и считаются неоконченными.Лично Ким Ир Сеном написаны тома с 1-го по 6-й, а остальные два составлены на основе черновиков, найденных после смерти и записей его разговоров.ИЗДАТЕЛЬСТВО ЛИТЕРАТУРЫ НА ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКАХКОРЕЯ, ПХЕНЬЯН1993.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.