В водовороте века. Мемуары. Том 2 - [115]

Это было не обыденное расставание, какое люди переживают десятки и сотни раз в своей жизни, а вечная разлука, оставившая в моем сердце навеки несмываемый отпечаток горького до слез воспоминания. Больше я никогда не смог повидаться с матерью…

И вот спустя несколько месяцев нас застала скорбная весть — мама умерла. Не стало родной матери, и я почувствовал тяжкое раскаяние, что в минуту последней разлуки не смог утешить ее более теплыми словами. Оправданием, да и то малым, может мне служить то, что она сама не любила сентиментальных расставаний. Я выполнял ее последнюю волю…

И поныне, вот уж на старости лет, я не могу забыть тех печальных, тревожных дней. Обычно люди в своей жизни сталкиваются с подобными моментами по крайней мере несколько раз. И в судьбах людей происходят крутые перемены в зависимости от того, какие решения принимают они в такой момент, пусть даже разница меж ними незначительна, — и жизненный путь их диаметрально противоположен. Какое изменение произошло бы в душе этого сына, готового взлететь в небо, раскинув крылья, если бы тогда мать передо мною беспокоилась о семейной жизни или сказала бы хоть одно слово, могущее ослабить мою решимость?!

С тех пор, как я, ведя за собой молодую Антияпонскую народную партизанскую армию, покинул холм в Сяошахэ, я вместе с боевыми друзьями в течение нескольких десятилетий шел по тернистому пути, сопровождавшемуся кровавыми боями, лютым морозом и жестоким голодом, которые не поддаются человеческому воображению. Потом прокладывал полувековой путь созидания, высоко неся знамя социализма.

Каждый раз, когда на этом, полном суровых испытаний, пути борьбы за Родину и нацию мы оказались в критическом положении, проверяющем убеждение революционера, я, прежде чем думать о каких-нибудь идеалах и философских положениях, вспоминал слова матери, которые она сказала, торопя меня в Южную Маньчжурию, и последний облик ее, провожавшей меня в белой одежде. Это крепило во мне силу духа и воли…

3. Радость и скорбь

Одновременно с походом АНПА в Южную Маньчжурию командование части Юя послало свое подразделение из 200 человек в район Тунхуа. Его возглавил Лю Бэньцао. Командующий Юй, направляя начальника штаба Лю Бэньцао в Южную Маньчжурию, считавшегося его правой рукой, преследовал цель осуществить сотрудничество с Армией самообороны Тан Цзюйу и с ее помощью приобрести оружие. В то время командующий Юй ломал голову над тем, как восполнить нехватку оружия. Армия самообороны в Южной Маньчжурии, базировавшаяся в провинции Ляонин, имела превосходного оружия больше, чем отряды Армии спасения отечества, находившиеся под командованием Юя.

Встретив весть о предстоящем нашем походе, Лю Бэньцао пришел к нам в Сяошахэ и предложил: не лучше ли, во всяком случае, вместе отправиться, ведь и им дан приказ продвинуться в Южную Маньчжурию, место назначения одно и то же. Отправишься вместе с ним, мол, он поможет встретиться с Тан Цзюйу, а установишь связь с ним — будет шанс приобрести оружие.

Я с удовольствием согласился с его предложением. Откровенно говоря, и мы очень нуждались в оружии. Да и, продвигаясь вместе с Армией спасения отечества в Южную Маньчжурию, можно было бы в пути избежать столкновений с китайскими антияпонскими отрядами в случае неожиданной встречи с ними и обеспечить нашу безопасность.

А кто такой Тан Цзюйу? Он был командиром 1-го полка провинциальных охранных войск в Дунбяньдао, а после события 18 сентября организовал Ляонинскую народную армию самообороны, выступавшую против японского империализма, за спасение отечества.

Под его командованием находились войска численностью примерно в 10 тысяч штыков. Возглавляемая им Армия самообороны базировалась в районе Тунхуа и, действуя главным образом в районе Южной Маньчжурии, вела неравные бои с частями Квантунской армии, расквартированными в Шэньяне. В ходе этого они не раз организовывали совместные операции во взаимодействии с отрядами Корейской революционной армии, находившейся при Кунминбу.

В первые дни создания боевое настроение солдат Ляонинской народной армии самообороны было превосходным, не плохими были их боевые успехи. Но когда ситуация изменялась в пользу японской стороны и возникали одна за другой преграды на ее пути, Тан Цзюйу начал колебаться.

Несмотря на то, что Лига Наций направляла в Маньчжурию комиссию Литтона для расследования события 18 сентября, японские войска, почти не подвергаясь никаким серьезным притеснениям, продолжали расширять свои боевые успехи. В первых числах января 1932 года они заняли Цзиньчжоу. 28 января, пустив в ход заговорщицкие планы и гангстерские средства, спровоцировали событие в Шанхае. Ссылаясь на то, что пятеро японских монахов подверглись избиениям в Хункоу в этом городе, японские захватчики громили китайские заводы и магазины, убивали китайских полицейских, вслед за этим, подняв на ноги морской десант, начали крупный вооруженный налет на Шанхай. Цель такой провокации Японии в Шанхае заключалась в том, чтобы превратить этот город в военный плацдарм для захвата основной территории Китая. Верхушка японской военщины лелеяла бредовую мечту молниеносным ударом занять Шанхай и, воспользовавшись этим боевым успехом, одним ударом захватить всю территорию Китая.