В вихре искушений - [18]

Этот разговор был похож на заевшую пластинку и мог продолжаться до бесконечности. Чэнс вздохнул.

– Это бессмысленно, потому что я все равно не намерен здесь оставаться. Но так уж и быть. Один вечер. Только один. И мы закрываем тему.

– Хорошо, – согласился Уэйд.

– А теперь, с вашего позволения, джентльмены, я отправлюсь спать. А то столько прекрасных новостей за один вечер, что меня может стошнить прямо на вас.

Чэнс поднялся и оглядел столовую. Три хрустальные люстры сияли над огромным резным столом красного дерева, вокруг которого стояло сорок стульев. Они заняли только три.

– Почему бы вам не завести стол поменьше? А то кто-нибудь может подумать, что вы позвали кучу гостей к ужину, но они все не удосужились явиться. Плохо для имиджа. Доброй ночи.

Чэнс вышел из столовой и направился к лифту, слыша за спиной, как его братья невозмутимо обсуждают предстоящий прием. Коул предлагал устроить его прямо здесь, в особняке. На здоровье.

В течение двух дней Чэнс должен был встретиться с врачом. Если повезет, эта встреча сделает его на шаг ближе к возвращению в армию.

На следующее утро, не желая участвовать в очередных бредовых затеях Уэйда, которые могли возникнуть у того за ночь, Чэнс попросил шофера отвезти его к вертолетной площадке. У Уэйда и Коула были запланированы встречи в Далласе, но они знали, где его найти, если возникнет необходимость.

Вскоре Чэнс оказался за штурвалом, лопасти набирали обороты, вертолет поднялся и направился на север. Это была дамская игрушка по сравнению с теми, к которым он привык, но Чэнс кое-как в нем разобрался. Он расслабился только тогда, ко гда увидел внизу свое ранчо.

Не успел он выйти из вертолета, как зазвонил его мобильный. Это была Холли.

– Привет, Холли.

– Привет! Как ты съездил в Даллас?

– Лучше не бывает! – не смог удержаться от сарказма Чэнс.

– Тогда приходи на ужин. Сегодня в семь. Я готовлю мясной рулет.

– Мясной рулет? Как я могу такое пропустить!

– Вот и приходи, – хихикнула она. – Я тебя жду.

Чэнс не мог не заметить, что после ее звонка ему дышится легче. Но потом он подумал о ребенке, которого ему предстоит увидеть вечером. Как он вынесет присутствие… Как ее звали? Эмма? Каждый раз, когда он смотрел на ребенка Холли, он видел ту иракскую девочку. Она сидела на земле и играла с куклой. Чэнс услышал звук ракеты за несколько секунд до взрыва. Он кинулся к ребенку. Он бежал изо всех сил. Взрывная волна откинула его на десять ярдов. Он почти полностью оглох на одно ухо на целый месяц. Врачи вытащили из его плеча несколько осколков. Когда пыль осела, от девочки ничего не осталось. И теперь он снова и снова прокручивал эту сцену в голове. Три секунды. Если бы у него было всего три секунды, он мог бы спасти ее.

Это самое страшное из всего, что он вынес на военной службе. Только тогда он по-настоящему осознал хрупкость человеческого тела. После этого опыта он сторонился женатых товарищей, которые любили рассказывать о своих детях, и всегда находил предлог выйти из комнаты, если кто-то начинал показывать семейные фотографии. Он был счастлив за Холли. Кажется, она действительно любит Эмму и, без сомнения, была девочке хорошей матерью. Но как он вынесет сегодняшний вечер, он не знал.

Чэнс провел рукой по лицу. Ему надо рассуждать здраво. Здесь не Ирак. Здесь нет управляемых ракет. Ребенок Холли счастлив. Он вполне способен продержаться там один час. И он хотел снова увидеть Холли.

– Войдите! – крикнула Холли, услышав стук в дверь.

Увидев Чэнса, она быстро встряхнула сковородку с жарившейся картошкой и кинулась ему навстречу, чтобы обнять.

– Хорошо пахнет, – сказал он и обнял ее в ответ.

– Я надеюсь, тебе понравится. Это рецепт моей бабушки. – Холли побежала обратно на кухню. – В холодильнике есть холодное пиво. Ужин почти готов.

Это был первый раз, когда она готовила для Чэнса. Она два дня обдумывала меню ужина. Ей хотелось сделать что-то такое, чего он не сможет попробовать где-нибудь в другом месте. Значит, стейки исключались. Проблема была еще и в том, что у Холли не было большого кулинарного опыта. Так что, в конце концов, она остановилась на фирменном мясном рулете своей бабушки, домашнем картофеле фри и стручковой фасоли. К этому она планировала подать пиво и холодный чай. В вине она никогда не разбиралась.

Быстро накрыв на стол, Холли предложила Чэнсу сесть и пошла за Эммой. Когда она вернулась с девочкой, Чэнс невольно напрягся. Холли заметила это, но не могла понять, в чем дело. Она усадила малышку на высокий стул, поставила перед ней тарелку с фасолью и картошкой, чашку с яблочным пюре и, наконец, села сама.

– Приятного аппетита.

Чэнс положил себе солидный кусок мясного рулета, добавил фасоль и картофель. Он то и дело нервно поглядывал на Эмму. Холли не знала, что и думать. Ей казалось, что на озере Чэнс с малышкой прекрасно поладили. Наверное, у него просто был тяжелый день.

А с Эммой ты либо пан, либо пропал. Человек ей или нравился, или нет. Если она примет Чэнса, то это навсегда. Холли откинулась на спинку стула, с интересом ожидая, как малышка отреагирует на гостя.

Долго ждать не пришлось.

Эмма влюбленно смотрела на то, как большой дядя режет мясо и отправляет кусочек себе в рот.