В твоей безраздельной власти - [42]

– Э, Фоли, да ты и в самом деле хлебнул сегодня слишком много! Давай я помогу тебе выбраться отсюда, пока ты не скомпрометировал себя еще какими-то лживыми россказнями.

– Я не лгу! – зарычал Фоли, пытаясь вырваться из железной хватки Донована.

Донован хмыкнул, но это был недобрый звук.

– А теперь скажи, почему тебе Люк Петри что-то рассказывал? Фоли, ты говоришь самую чудовищную ложь, которую я когда-либо слышал, и все это знают. Так ведь? – Он окинул взглядом толпу и, к своему удовлетворению, увидел несколько подтверждающих кивков.

– Я не лгун! – выкрикнул Фоли. – Все знают, что Сара Калхоун…

– Полегче, Фоли! – Незаметно для толпы Донован с силой наступил на ногу неприятелю. Десятник взвыл и споткнулся, оглядываясь по сторонам так, как если бы он был в стельку пьян. Донован еще более ужесточил свою хватку. – Ты хочешь опереться на меня или на что-нибудь еще?

Изрыгая проклятия, Фоли попытался качнуться в сторону Донована.

– Послушай, это не дело – так вести себя с тем, кто хочет тебе помочь, – сказал Донован, покачав головой. Он оттолкнул Фоли и сделал это достаточно энергично, в результате чего десятник запутался в собственных ногах и врезался в стол, разметав стаканы и разбросав покерные фишки. – Ты только взгляни на себя, ты даже стоять не можешь.

Донован подошел к Фоли и остановился над ним, затем протянул руку, как бы собираясь помочь ему подняться, но в то же время ткнул ему носком ботинка под ребра. – Поднимайся и пошли, Фоли. От твоих лживых россказней за много лет народ устал.

Фоли оттолкнул руку Донована и медленно поднялся на ноги. Во время падения он наткнулся на разбитый стакан, и щека его кровоточила.

– Никаких лживых россказней! – прорычал он. – Эта девка не лучше шлюхи!

Недовольный гул пробежал среди толпы.

– Ты бы следил за тем, что ты говоришь, Фоли, – сказал Донован, показывая на людей. – Людям не нравится, что ты оговариваешь невинную женщину. – Он впился взглядом в лицо десятника, и в этом взгляде он позволил себе дать хотя бы частичный выход ярости, которая в нем клокотала. – И мне тоже!

Фоли задрожал от этой явно выраженной угрозы. Он посмотрел вокруг, как бы ища помощи, однако увидел вокруг лишь враждебные взгляды.

– Но… но я… все знают…

– Лучше заткнись, Фоли! – выкрикнул кто-то из толпы. – Ты уже давно поливаешь грязью имя девушки!

– Но я… – открыл было рот Фоли.

– Она уважаемая девушка, которая хлебнула беды, – послышался другой голос. – Ее отца убил ее возлюбленный, и не надо трепать языком и сыпать ей соль на раны!

– Оставь девушку в покое! – раздался теперь уже третий голос.

Похоже, Фоли осознал, что прослыл лжецом на весь город. Он набросился на Донована:

– Это твоя вина!

– Моя? Я здесь новичок. Меня и близко тут не было, когда ты стал плести свои лживые выдумки.

– Но это правда! – взвыл Фоли.

Толпа зашевелилась, в ней явно нарастала враждебность к Фоли. Донован с отвращением посмотрел на десятника.

– Ты что-то имеешь против женщин, Фоли? Сколько времени прошло с тех пор, как ты последний раз спал с женщиной! Или от пьянства у тебя напрочь засох твой корень?

– Подонок! – Фоли дернулся в сторону Донована, но тот ловко уклонился.

– Ты пьян в доску, Фоли, – сказал Донован.

– Я не пьян! – Фоли снова замахнулся, но Донован отвел удар и сказал:

– Пусть будет по-твоему! – За грудки Донован приподнял Фоли и нанес три быстрых удара ему в лицо. Брызнула кровь, Фоли завыл от боли и подался назад, схватился одной рукой за стойку бара, другой – за разбитый нос. – Ты еще не протрезвел, Фоли? – спросил Донован, продолжая держать кулаки наготове.

– Сукин сын, ты сломал мне нос! – завопил десятник. Оттолкнувшись от стойки, он снова ринулся на Донована, который ушел в сторону. Десятник споткнулся сам, а Донован помог ему, ткнув ботинком ему в зад. Фоли врезался в пианино, застонал, свалился на пол и остался лежать без движения.

Донован удовлетворенно кивнул. Подняв свою шляпу, которая слетела у него с головы во время потасовки, он водрузил ее на голову и посмотрел на Харва.

– Прошу прощения за учиненный шум, – сказал он владельцу салуна. – Я возмещу ущерб.

Харв невозмутимо кивнул – к подобным случаям ему было не привыкать. Толпа раздвинулась, давая Доновану возможность пройти к двери под звуки неразборчивого бормотания окружающих.

– Фоли это заслужил.

– Давно пора, чтобы кто-то заставил его отчитаться за ложь.

– Эта бедная девчонка столько страдала из-за него.

Донован вышел из салуна под аккомпанемент сочувствующего гула толпы, поднял голову и посмотрел на серп луны. Гнев еще не остыл в нем, и он решил прогуляться быстрым шагом, чтобы выпустить пар. Несмотря на то, что ему хотелось убить Фоли, он понимал, что сделанное им – гораздо лучше. Он переписал историю, хотя и узнал много нового о собственной ярости, и это было мудрее, учитывая тот факт, что он собирался обосноваться здесь и растить детей вместе со своей дерзкой девчонкой. Так что это стоило жертвы.

Дьявольская улыбка появилась на его лице, когда он вспомнил, с каким удовлетворением услышал вопль Фоли, когда он сломал ему нос. Это было здорово, черт возьми.

– Еще лимонада, Росс? – спросила Сара, прерывая пространное рассуждение скотовода о преимуществах межпородного скрещивания животных.