В туманном зеркале - [33]
– Что случилось? – спросил он. – Ты поскользнулась?
– У меня иногда бывают перебои с сердцем, сердечные спазмы-систолы. Они у всех бывают, только я знаю название – систола. Сердце останавливается или кажется, что останавливается. Но всякий раз веришь, что…
Она улыбнулась, склонила голову. И Франсуа вдруг понял две очень важные вещи: во-первых, что внезапная и загадочная смерть Муны Фогель в объятиях незнакомца моложе ее, ее любовника (или смерть этого любовника), – единственный реальный конец их любви. И во-вторых, что это и впрямь любовь. Теперь он смотрел на Муну с растроганным удивлением, «удивлением пассажира, который не сразу понял, в какой класс на пароходе он попал», – подумал Франсуа и не мог удержаться от невольной улыбки. Муна тоже улыбнулась и погладила его по щеке с обычной своей ласковостью.
– Ты такой бледный, – сказала она. – Ты меня испугал, побледнел, как мертвец…
И Муна, Муна тоже смотрела на него с беспокойством. Может, она тоже опасалась за его жизнь? Почему бы и нет? Ведь самые обыденные, распространенные и самые жестокие драмы обычно упускают из вида. Любовников разлучает не смерть их любви, а автомобильная катастрофа, сердечный припадок, болезнь – миг, песчинка, которой довольно, чтобы превратить тебя в мраморное надгробие. По современной статистике, у него есть шанс распроститься со всем первым, первым из них троих. И он хотел, чтобы так оно и было. Хотя… может быть?.. Нет, потерять сейчас Муну ему совсем, совсем не хотелось. А жить без Сибиллы? Такого он вообще представить себе не мог. Ни за что! Никогда! Да, конечно, в детстве, например, он представить себе не мог, что сможет жить без матери. Но вот ее все-таки нет… Когда она умерла, ему хотелось покончить с собой. Но для того чтобы убить себя, мало стремиться к смерти, нужно еще и расхотеть жить, каждой жилкой устать от жизни и больше ничего уже у нее не просить, а это куда труднее.
– Скажи, – начал он, – а можно нам выпить еще что-нибудь? Похоже, что наш последний графин развеялся, будто сон… Хотя мне кажется, что сердечный спазм у тебя тоже от коктейля.
Муна Фогель испуганно посмотрела на него.
– Ты тоже так считаешь? Мой муж говорил, да, говорил, что я… я слишком много пью. Но ты знаешь, Германия… нет, не Германия, а Дортмунд… до того тоскливое место! А какой коктейль ты предпочитаешь? Позвать Курта, да?
Голос Муны, когда она звала Курта, звучал просто чарующе, особенно если довелось услышать и тот лай, который был способен издавать Курт. Впоследствии Франсуа опасался, как бы Курт мимоходом еще и не укусил его.
– Да, пусть Курт угостит нас тем, что сочтет полезным, – сказал он. – А ты завтракала? Хочешь, пообедаем вместе? Я повезу тебя в самый роскошный ресторан Парижа, хочешь?
Муна смотрела на него счастливыми глазами, она была счастлива, что он отделался шуткой от признания, которое мог бы принять всерьез и которое могло так ему не понравиться. Она еще не знала, на что был способен по своему обывательскому цинизму этот славный Франсуа Россе, да, славный, серьезный, интеллектуальный, демократичный Франсуа Россе…
А Курт был настоящим убийцей! Его коктейли лишали аппетита, зато множили сердечные спазмы, как господь бог хлеба! Муне следовало опасаться преданных мужчин, какое бы место в ее жизни они ни занимали: опасны все. Что она знает о Курте, кроме того, что до нее он был предан ее мужу и, действительно, до конца… До его конца, ее мужа… «Ну, разумеется, – сказал Франсуа, – странно было бы, если б он исчез до того, как нотариус огласил завещание». Что? Что? Он ужасный человек? Он, Франсуа? Да нет, ужасные люди – это она со своим мужем! Ну, например, как Муна может верить, что Курт отдал свое сердце очень симпатичному (развешенные там и сям по квартире фотографии тому свидетельство), так вот, что Курт посвятил всю свою жизнь очень симпатичному супругу Муны ради сомнительного удовольствия перестирывать его носки?! Да быть такого не может! Нет, нет и еще раз нет! Если человеку и нужны сомнительные удовольствия, множество сомнительных удовольствий, неистовых, сумасшедших, – и он просветит на этот счет в ближайшем будущем, – то они не имеют ничего общего со стиркой носков!
Франсуа собирался всерьез перейти к их совместным удовольствиям, но перейти он собрался не в спальню мужа Муны. Пусть даже этот муж никогда уже их не увидит. Франсуа предпочитал спальню для гостей, «его спальню» – с голубями, без мебели, без люстры и штор, – спальню с закрытыми ставнями. Она была самой подходящей для дневной любви, так в ней было темно и тихо. Но в ней было и светло, и спокойно, когда хотелось поработать. Пустое пространство, что окружало кровать, маленький столик и стул, – все это нисколько не смущало взгляда Франсуа, напротив, оно было притягательно для человека, который собирался переписывать пьесу, то есть у которого был уже один экземпляр готовой пьесы и начало будущей, иными словами, уже было очень много бумаги и ее должно было стать еще больше, и она требовала места и беспорядка – особого упорядоченного беспорядка, родного для каждого пишущего. Вдобавок человек, у которого в кармане лежал ключ от квартиры, куда он может приходить и откуда может уходить по собственному желанию, уже мог чувствовать себя наполовину спасенным (речь идет, естественно, о пишущем человеке), а если он к тому же еще и знал, где находится холодильник, и в заведомо респектабельном доме для богатых ему не грозила никакая неожиданная встреча, потому что никому из его друзей и в голову не придет его там встретить… И наконец, если этот человек знал, что хозяйка этой квартиры, этой земли обетованной, совсем не будет чувствовать себя в ней хозяйкой, поскольку чтит до безумия, до обожествления интеллектуальный труд, хозяйка, которая пустится бежать, если повстречает его в коридоре, словно увидев привидение, и ему придется ловить ее за руку и едва ли не связывать для того, чтобы она все-таки вспомнила, что они еще к тому же мужчина и женщина…
Томимые жаждой настоящего чувства, герои Франсуазы Саган переживают минуты волшебного озарения и щемящей боли, обольщаются, разочаровываются, сомневаются и… верят безоглядно.
Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.
Там, где бушуют настоящие страсти, нет места ничтожным страстишкам. Противостоять большой любви почти невозможно, когда на твоем пути встречается кто-то единственный и неповторимый. И ради настоящего счастья можно пройти и через тяжкие муки.
Герои романов Франсуазы Саган, потомки Адама и Евы, как и все смертные, обречены, любить и страдать, ибо нет и, наверное, не было на Земле человека, насладившегося любовью сполна...
В романе Франсуазы Саган «Женщина в гриме» снова рассказывается о любви. О любви, в начале которой ни Он, ни Она не знают, к чему приведет их встреча. Быть может, к недолгой и неудачной связи, быть может, к порыву страсти, не оставляющей ничего, кроме стыда. Но уже невозможно отвести глаза друг от друга и страшно упустить возможность радостного сосуществования, наполненного светом и нежностью.На русском языке роман публикуется впервые.
Любовь — чувство загадочное. Никто не знает, как она приходит, как уходит. Герои романа Франсуазы Саган не задумывались о природе подлинных чувств. И только роковое стечение обстоятельств вынуждает их по — новому взглянуть на своих возлюбленных, жен и друзей, на свое прошлое и настоящее.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
Любви в шалаше не бывает – есть лишь мечта о ней, и, возможно, этой мечте не стоит воплощаться. В классическом романе Франсуазы Саган «Сигнал к капитуляции» воплощенная мечта, как бы пленительна ни была, обречена с первого мгновения – и, тем не менее, прекрасна.«Неверность – это когда тебе нечего сказать мужу, потому что все уже сказано другому».
Любовь – чувство загадочное. Никто не знает, как она приходит, как увядает. Герой романа Франсуазы Саган «Прощай, печаль» никогда не задумывался о природе подлинных чувств. И только роковое стечение обстоятельств вынуждает его по-новому взглянуть на своих возлюбленных, жену, друзей, на свое прошлое и настоящее.
Обреченная любовь пылкого и взбалмошного юноши и зрелой женщины, измученной равнодушием и изменами любовника, камерный танец двух пар на долгом и порою грустном пути в вечность – в романе классика французской литературы Франсуазы Саган «Любите ли вы Брамса?».
Творческий, тонко чувствующий человек сталкивается с машиной нечеловеческого бытия в оккупированной Франции, пытается быть порядочным, ищет выход, не находит и в итоге принимает единственно правильные, пусть и страшные решения – в поразительном романе современного классика Франсуазы Саган «Рыбья кровь».Счастье мимолетно и лживо. Вечной бывает только печаль.