В тумане тысячелетий - [2]

Седоголовый сел на задние лапы и с серьезным видом начал:

— Не можешь ли ты сообщить мне, куда отправился твой сын Кино?

Прежде чем Мея успела ответить, раздалось громкое жужжание насекомых.

— Вести с болота! Худые вести с гор. Восстание! Восстание против больших ящеров, властителей мира. Его поднял твой сын Кино, — жужжали жуки.

— Великого Игуанодона, — с ужасом сказал Седоволосый, — он оскорбил своими песенками. Потом он осмеял и обругал Пустохвоста. Бримм-жук слышал все это и теперь жужжит об этом по всему лесу. Чему вы его учили?

— Я учил его всему, — ответил отец Кино, — закону моря и земли, закону леса и гор, закону ящеров и пьющих молоко, и тому, что большие ящеры — властители мира, и тому, что мы — питающиеся молоком — не должны днем выходить из леса.

— Но Кино не верит этому, — сказала летучая мышь, — он хвастает, что знает больше всех ящеров. И еще говорит, что господство ящеров — ложный закон, и будто бы Красная Змея хочет, чтобы мы стали могущественнее ящеров…

Ужас охватил толпу сумчатых, и только еж сказал:

— А ведь он прав. И ваша молодежь тоже не должна бояться. Красная Змея поддержит ее. Вместо того, чтобы прятаться в сумку, нужно пораньше выбираться из нее. Вместо того, чтобы прятаться после ночи, нужно чаще показываться везде днем. Разве ваша кровь не тепла? Разве у вас нет глаз? Нет ума?

— Да, да, мы все хотим скорее уйти из своих нор, — послышалось сзади и со всех сторон, с каждой ветки засверкали задорные молодые глаза.

Седоголовый гневно поднялся, а старшие Кала и другие сумчатые подняли крик:

— Что вам нужно, зелень вы этакая? Где ваши матери, назад, в сумки скорее! А тебе, еж, не стыдно ли быть зачинщиком бунта?

Молодые сумчатые собирались уже удалиться прочь, когда издали раздался свист и громкий шум ветвей. В эту же минуту среди стволов пронеслась стрекоза и прошелестела:

— Знайте, знайте все в лесу. Умирает Пустохвост, истекая кровью!!!

Не успели старики опомниться, как все молодые Кала бросились вниз с деревьев. Шумели листья, летели вниз различные плоды. По земле прыгали зайцы, из-под кустов травы выглядывали крысы. Отовсюду неслись радостные крики: "Пустохвост умер! Кино, Кино убил его!.. Да здравствует храбрый сын Кала! Долой ящеров!"

Кино, увлекаемый толпой, тоже прыгал среди вновь прибывших. Но Кнаппо, его отец, прервал ликование.

— Блудный сын! Что ты наделал? Ты накликал беду на всех нас! Марш сейчас же в гнездо и не смей показываться оттуда!

Старики также поспешно разогнали толпу молодежи. Кино пытался защищаться:

— Не сердитесь на меня. Я победил злого Пустохвоста, который оскорбил Красную Змею. Я полноправный член племени Кала и могу поступать по собственному разумению.

Ему возразил Седоголовый:

— Да, ты приобрел гражданские права, но вместе с ними и ответственность за нарушение наших законов. Ты нарушил повеление Красной Змеи, ушел из лесу днем, восстал против ящеров — властителей животных, хвастался своими делами и мудростью. За это мы изгоняем тебя, легкомысленного, из лесу, исключаем из нашего рода и племени Кала.

Кино нашел глазами Мею, подошел к ней и обнял руками за шею.

— Прости, мать! Убийца Пустохвоста не может оставаться здесь, но ты еще увидишь меня. Я знаю то, чего не знают ни ящеры, ни питающиеся молоком. Красная Змея не гневается ни на меня, ни на вас. Скоро вы это увидите сами. Прощайте!

Глава 3 НОВАЯ ЖИЗНЬ

К западу от леса, за обнаженными горами, тянулось необозримое драконово болото. Там жили исполинские ящеры, называвшие себя властителями всего живого. Здесь можно было разглядеть блестящий чешуйчатый гребень Стегозавра, там притаился страшный исполинский ящер Мегалозавр — хищный властитель воды и земли, смевший нападать даже на Стегозавра и благородного Игуанодона.

От холода все ящеры попрятались в свои притоны. Наступила холодная, ясная, звездная ночь. Но это были не те звезды, которые светят теперь. Солнце с тех пор перенеслось далеко в мировом пространстве. С ним переместилась Земля и другие планеты. На западе, почти у самого горизонта, блестел сосед земли, которого мы сейчас называем Марсом. За ним и следил широко открытыми глазами съежившийся на дубовом суку Кино.

Тревожно было у него на сердце. Захочет ли Красная Змея с ним говорить. Еще не так давно — всего около двух лун назад — он сидел здесь и смотрел на звезду, видневшуюся по ту сторону обширного болота. И с ним случилось нечто чудесное, великое, непостижимое.

Это был дивный сон: не было больше моря, болота, не было и больших ящеров. Над всем властвовали Кала… нет, и не Кала, а нечто другое, лучшее, чем Кала и ящеры.

Только Красная Змея могла показать ему это будущее. На другой день Кала без страха взглянул на солнце. Ему стало веселее и привольнее, он больше прыгал, упражнялся в нанесении ударов и укусах. Время шло, и наступило наконец то утро, когда он победил Пустохвоста.

И вот он снова сидел здесь и ждал слова Красной Змеи. Но сегодня она ничего не сказала ему. Она скрывалась за туманом.

Где она живет? Как ее найти? Дорогу к ней знают Клювоносы, но они никому о ней не рассказывают. И никто не знает, откуда они сами приходят.