В третью стражу - [138]
— Послушай, — прервала его мысли Татьяна, — ты же бизнесмен… Нет, наш антрепренер, конечно, умеет, наверное, деньги делать, но…
С Куртом Рамсфельдом — антрепренером из Берлина, связался еще перед своим отъездом Олег, но сделал это, разумеется, не от своего лица, а от имени «новорожденного» месье Лежёна. Сказать, что антрепренер был этому звонку рад, значит, ничего не сказать. Но, что конкретно он сделает для «раскручивания» Татьяны, что мог для этого сделать, оставалось пока неизвестно.
— Ты меня на радио отправить хотел… — Что-то вдруг начало подниматься в душе, что-то важное, но пока еще «нечленораздельное». — А тут ведь еще никаких хит парадов…
— Да, — понимающе кивнул Федорчук, — я уже об этом думал. Куда ни кинь, всюду клин… Ну дадим мы десяток другой концертов, ну узнает о нас две-три тысячи человек, проплатим пару заметок в прессе — это все не то! Не тот уровень, не те деньги… Так раскручиваться — годы понадобятся! Нужно выходить на граммофонные компании. И подумать, как действительно на радио пробиться…
— Или в кино…
— Кино? — Задумчиво переспросил Виктор. — А ведь кино это… Это, знаешь ли…
— Ну ты пока подумай, — усмехнулась Татьяна и спустила ноги на пол. — А я насчёт ужина распоряжусь. Что-то организм настойчиво требует пищи материальной, а обед мы как-то… нечувствительно — словечко было знакомое, олеговское. — пропустили. Заодно перед мадам Клавье извиниться надо. Напугали старушку.
— Да уж, представляю себе, как мы смотрелись со стороны — Содом с Гоморрой отдыхают…
Ужин проходил в непринуждённой, почти семейной обстановке так, как бывает в семьях после крупного скандала, в котором виноваты обе стороны. Каждому хочется загладить вину и не напоминать партнёру о случившемся, ни словом, ни жестом.
Еле слышное звяканье столовых приборов изредка прерывалось хрестоматийными, почти из туристического разговорника, фразами: «Месье Лежён, будьте добры, передайте соль» или «Жаннет, дорогая, тебе уже не нужна баночка с горчицей?».
Татьяна посмотрела со стороны на всю эту идиллию и тихо засмеялась про себя. Банальные застольные фразы напомнили ей виденную когда-то «Лысую певицу» Ионеско[250]. Чем не сцена из спектакля, а если ещё учесть что главных героев абсурдистской пьесы звали мистер и миссис Смит…
Следующий приступ смеха чуть не стал неконтролируемым — Таня еле сдержалась, схватив первый попавшийся бокал и выпив его содержимое залпом. К счастью, он был полон воды, а не вина или чего покрепче. Промокнув уголки глаз салфеткой, она выпрямилась и столкнулась взглядом с глазами Виктора.
— У тебя всё в порядке? Подавилась? Может похлопать?
— Спасибо, обойдусь. Уже прошло.
— Тем не менее, — внезапно Виктор зааплодировал, чем вызвал у неё очередной приступ смеха. Бородатая шутка попала на подготовленную почву, Таню буквально прорвало. Она смеялась, даже когда уже не могла, навзрыд, всхлипывала, запрокидывала голову, закрывала руками рот, но всё тщетно. Хорошо скрываемая истерика, вызванная дневным напряжением, нашла себе выход не в слезах. Одно это радовало Виктора. Женские слёзы он, ещё со времён первого брака, терпеть не мог. Однако, чем закончится эта «истерика» не мог предположить даже он.
— Подожди! — Сказала Татьяна, неожиданно прерывая смех, и даже руку подняла, чтобы остановить ненужные вопросы. — Подожди…
— Что?
— Пойдем! — Прозвучало решительно, но крайне загадочно.
«Интригует…» — Но Виктор, разумеется, пошел.
— Садись! — Скомандовала Татьяна, кивнув на рояль, когда они вошли в музыкальный салон. — Играй!
— Что?
«Что за блажь?» — Возмутился Федорчук, но за инструмент сел.
«Что?» — Спросила себя Татьяна, и почувствовала, как смутное чувство, невнятная идея, мелькнувшая у нее здесь, в этой комнате, парой часов раньше, обретает наконец плоть, превращаясь в ясную мысль и верное чувство.
— Танго в Париже.
«Ну да! Какая, к чертовой матери, кирпичная стена?! Какой, прости господи, Станиславский?!»
Она «увидела» перед собой рояль, стоящий на невысоком возвышении в какой-то пражской каварне, и Олега-Баста с ослабленным галстуком и тлеющей сигареткой в углу губ…
Танго, в Париже танго… — Она неторопливо, удивительно хорошо и правильно, ощущая свое тело, подошла к роялю, наблюдая между делом сквозь опущенные ресницы, как расширяются и одновременно загораются глаза месье Лежёна.
«Господи!» — Но времени на размышление уже не оставалось. Он должен был играть и играл, а она…
Татьяна изумительно прошла разделявшее их расстояние, подхватила с рояля его собственный, Виктора, недопитый бокал с коньяком, сделала — поймав паузу — аккуратный глоток, выхватила турецкую папиросу из раскрытого портсигара, и пошла обратно, продолжая петь и взводя своим «нервом» напряжение до высшего градуса. Казалось, еще мгновение и огнем страсти и вожделения займется весь музыкальный салон. Но пока огонь горел только в камине, да еще свечи — зная пристрастия богатых постояльцев — зажгли в их отсутствие. И Таня остановилась вдруг, наклонилась коротко к язычку огня, трепещущему над свечой, прикурила и, не сломав мелодии, выдохнула вместе с дымом:
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное – начать. Так, как подсказывает совесть. Так, как велит память.
В Третью Стражу. Третий роман с легкими изменениями, в редакции и в сборке.
Он никогда не считал себя особенно смелым, или крутым. У Витали, всегда были проблемы, связанные с адаптацией к социуму, и немного, со здоровьем. Но то, что он считал своими проблемами - смешно в мире Улья. Встреченные им люди, тёртые этим миром, поделятся своим опытом пребывания здесь. С ним и читателем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Корона», подлая тварь, на ранних стадиях плохо ловится. Прыгнуть через океан ей ничего не стоило: от прибрежных городов США до Шанхая, главной базы Восточного флота КНР, часов двенадцать пути. И откуда пошла инфекция, кто кого первым заразил, для нас не играет роли. Если ты начальник разведки флота, то обязан думать и действовать так, словно весь мир уже подцепил вирус, и китайские моряки в том числе. И принимать меры.
В городе, охваченном пандемией, есть загадочный «небесный человек» – летчик, который помогает уставшим и больным людям летать. Но вот бедствие побеждено. Узнает ли девушка-медсестра того, с кем познакомилась во сне?
Тем временем приключения юных пакостниц набирают обороты и на этот раз они переместятся в одну очень непростую деревню под Ростовом. Туда, где обитают настоящие деревенские ведьмы, их родственники - чернокнижники, черти, домовые, куда каждый Новый год лично наведывается дедушка Мороз, а порой заглядывает и самая настоящая сказка!
Сказка о городе снов, безликой ведьме, часовщике, принцессе и настоящей дружбе. А еще о говорящем коте, который дает ценные советы. Иногда.) Девочке Ильке снятся сны о волшебном городе, но она и представить не может, что однажды попадет туда наяву.