В тихом омуте - [18]

— Мне неловко задавать такой вопрос, но по долгу службы я обязан это сделать. Есть ли у вас основания полагать, что ваш муж интересуется другой женщиной?

Перед тем как ответить, Эстер бросила быстрый взгляд на Тьюри.

— Никаких.

Она произнесла это таким убежденным тоном, что Кэвела это как будто встревожило. Чтобы хоть чем-то скрыть свое смущение, он вытащил из внутреннего кармана мундира небольшую коричневую записную книжку.

— По имеющимся сведениям, мистера Гэлловея последней видела некая миссис Брим, проживающая в Вестоне. Она ваша подруга, миссис Гэлловей?

— Ее муж и мой дружат со студенческих лет. Рон отправился в Вестен за Гарри, то есть за мистером Бримом, чтобы вместе с ним ехать сюда. Но Гарри получил срочный вызов и поэтому добрался сюда чуть попозже один. Сейчас он наверху, спит. Могу разбудить его, если нужно.

Тьюри состроил гримасу в знак протеста, но Эстер не обратила внимания.

— Я не думаю, чтобы Гарри рассказал что-то кроме того, что вам уже известно, — сказал Тьюри. — Лучше дать ему выспаться. У него была трудная ночь.

Кэвел поднял брови:

— В каком смысле трудная, мистер Тьюри?

«Надо бы мне научиться держать язык за зубами, — подумал Тьюри, — и не соваться с дополнительными сведениями. В конце концов они узнают обо всем — о Телме, ребенке и Роне, — но не мое дело доводить это до их сведения». И он осторожно сказал:

— Мы почти всю ночь не спали, пытаясь выяснить, где же Рон.

— Мы?

— Гарри Брим и я, а также другие гости, Билл Уинслоу и Джо Хепберн.

— А что именно представляли собой эти попытки?

— Мы с Гарри вернулись в Уайертон и позвонили Эстер — миссис Гэлловей — на тот случай, если Рон по какой-либо причине остался дома. Она сказала, что он уехал, и тогда мы позвонили жене Гарри. Та сообщила, что Рон приехал в назначенный час, они выпили по рюмке, и он поехал дальше.

— Это все?

— Ну, Телма — миссис Брим — сказала еще, что Рон жаловался на плохое самочувствие, может, в этом вся загадка его исчезновения, как вы думаете?

— То есть?

— Рон всегда принимает всерьез любые симптомы. Он мог поехать к врачу, возможно, даже лег в больницу.

— Он здоров, как бык, — сказала Эстер.

— Но сам-то он так не считает.

— А кроме того, он до смерти боится больницы. Его прямо-таки волоком тащили в родильный дом, когда я рожала.

Кэвел задумчиво посмотрел на Эстер.

— Мне кажется, вы не хотите принимать никакую версию, миссис Гэлловей.

— Я хочу. Но не могу. Слишком хорошо я знаю своего мужа, и ни одна из предложенных до сих пор версий не кажется мне правдоподобной.

— У вас есть своя версия, миссис Гэлловей?

— Может, и есть.

— А если так, — сухо сказал Кэвел, — какова она?

— Я думаю, Рон по какой-то причине избегает меня.

Это было настолько близко к предположениям Тьюри, что он издал удивленное восклицание, как будто Эстер прочла его мысли.

— А с чего бы вашему мужу избегать вас, миссис Гэлловей? — спросил Кэвел.

— Не знаю. — И она снова метнула взгляд на Тьюри, словно полагая, что тот мог бы ответить на этот вопрос, если бы захотел.

«Она чертовски востра, когда речь идет о ее интересах, — подумал Тьюри. — И слишком честна, чтобы скрывать это. Ничего удивительного в том, что по временам Рону туго с ней».

— Вы можете поговорить с Гарри Бримом, — добавила Эстер, обращаясь к Кэвелу.

— Почему именно с ним?

— Он и мой муж, что называется, закадычные друзья, — Последние слова она произнесла с насмешкой. — Если у Рона были какие-то тайны, то поведать их он мог, скорее всего, Гарри.

Тьюри еще раз попытался избавить Гарри от пытки:

— По-вашему, скорей Гарри, чем мне, Эстер?

— Разумеется, и вы прекрасно знаете.

— Что ж, ладно. Пойду разбужу его.

Глава 6

Гарри спал на животе, без подушки, — как ребенок; сходство усиливалось тем, что он прижал ко рту уголок одеяла, ведь дети, как известно, перед сном сосут что-нибудь для вящего удовлетворения и спокойствия.

На ночном столике рядом с кроватью стоял флакон с красными капсулами и наполовину опустошенный стакан с водой.

— Гарри, эй, Гарри!

Тот не реагировал ни на собственное имя, ни на похлопывание по плечу. Тогда Тьюри наклонился над спящим и с большим трудом повернул его на спину. Затем взял его твердой рукой за подбородок и начал мотать его голову из стороны в сторону, пока Гарри не открыл глаза.

— Не надо, — простонал Гарри.

— Просыпайся, вставай.

— Холодно.

— Внизу теплее. Обувайся. У нас гость.

— Плевать. — Гарри снова закрыл глаза. — Черт с ним.

— Сколько этих красных капсул ты принял?

— Не помню. Какая разница?

— Есть разница. — Тьюри взял Гарри за плечи и посадил. У того голова болталась вперед-назад, будто у него была сломана шея.

— А почему? — спросил Гарри. — Почему есть разница?

— Внизу сидит полицейский, он хочет поговорить с тобой.

— О чем?

— О Роне. Они пытаются его разыскать. Эстер позвонила в полицию, заявила, что он исчез, и они прикатили сюда.

— Эстер здесь? — Гарри оттолкнул поддерживавшую его руку и сел прямо. В голосе его появилась тревога, глаза приняли осмысленное выражение. — Эстер не должна была приезжать сюда.

— Почему?

— В доме бардак.

— Ну и что?

— Надо будет срочно прибраться. Эстер терпеть не может беспорядка.

Как и остальные члены компании, Гарри побаивался Эстер. Не то чтобы она была им всем неприятна, но каким-то необъяснимым образом она всегда оказывалась права, а их повергала в смущение и замешательство. Эстер могла пройтись по комнате и, не говоря ни слова, одним своим видом или слегка поднятой бровью указать на то, что в стропилах паутина, а под коврами пыль. И если кто-то брал на себя труд проверить, оказывалось, что есть и паутина и пыль.