В тени зелёной беседки - [34]
— Милиция дома.
— Откуда взял? — встрепенулся Семён, с ходу смекнув, что и ему это может быть не к добру.
— Сведения точные, — по привычке напуская туман, ответил Митька.
— А что им надо?
— Сам хотел бы знать. Но мне, пока не прояснится, домой нельзя. Поэтому сделаем так: ты, Сенька…
— Почему именно я? — ещё не узнав, что от него хотят, стал отказываться Семён.
— Потому что тебя мои знают. Так вот, сходи ко мне и у сестры или предков выведай, зачем приходили. А ты, Борис, дуй к ребятам и свистай всех сюда. Надо разобраться, кто продал и как быть дальше.
— Не пойдут, — сказал Борис. — У Юрки мать дома…
— Найдись. Придумай что-нибудь. Скажи — товарищ заболел…
— Ну, а Валерка с Валькой? Ты ведь их ответ знаешь.
— Скажи, что не время старое бельё трясти. Если всё обойдется, сам уйду. По-ихнему будет.
— Лады.
Сенька, прикинув, что посещение Митькиного дома ничем ему не грозит, перестал артачиться. Оставшись в одиночестве, Митька начал шагами мерять беседку. Узнать бы только, на чём погорел. Эта мысль не давала покоя. Есть о чем подумать — за плечами-то условный срок. Чтобы начать его отбывать, много не требуется. Но ведь за последнее время никаких мелочей не было — ни мелкого хулиганства, ни даже вытрезвителя. Значит, нащупали что-то серьёзное. Если продал кто из своих, то трояк окажется детской игрушкой. Здесь наберётся на три трояка, если не больше. Смотря как копать будут. Самая страшная штука — неизвестность. При ней взлёты надежды — может, случайность, глядишь, обойдётся — сменяются самыми мрачными предположениями.
Тревожные мысли Потапова прервало появление Юрия. Он прибежал радостный, возбужденный и со смехом вывалил на скамейку несколько упаковок различных таблеток.
— Спасибо. Здорово придумал. А это тебе мама прислала, просила поправляться. Ведь только подумать — гордость класса, Майя Тимофеева, прислала соседа просить о помощи меня, Юрия Иванникова. Так что с сегодняшнего дня ты девчонка.
Истолковав по-своему мрачное выражение лица Митьки, Юра вновь расхохотался.
— Да ты не расстраивайся, Мить, она красивая. Только задавака. Староста класса. А чего звал? Где ребята?
— Сейчас должны подойти. Тебя в милицию не вызывали? — Митька решил, пока есть время, прощупать Иванникова.
— Зачем? — так искренне удивился Юра, что одним подозреваемым сразу стало меньше.
— Ну, мало ли.
— Нет, очередь не подошла, — опять засмеялся Юра.
Издали заметив на подходе Бориса, Митька поднялся ему навстречу и тут увидел Валю и Валерку. Это было настоящей удачей. Только теперь он мог признаться самому себе, что не очень рассчитывал на это. Пропустив Бориса, Митька подошел к Валерию и широким жестом протянул ему руку.
— Здорово!
Валерий демонстративно заложил руки за спину.
— Зачем звал? Мы в кино опаздываем.
Митька взорвался. Весь страх перед неизвестностью, вся злоба на тех, кто его продал, вырвались в истошном крике:
— В кино захотел? А в каталажку со своей Валечкой не хотите? Какая стервь меня продала? Говори! — Пена выступила в уголках его губ. Казалось, вот-вот упадёт на землю и забьется в припадке. Юра в страхе отодвинулся подальше в угол беседки. Такого здесь он ещё не видел. Борис, положив руку на Митькино плечо, уговаривал его, как ребёнка. Валерий стоял молча, ошарашенный.
— У меня милиция сейчас шурует, понимаешь? — чуть тише продолжал Митька. — Спросишь, зачем? Сам хочу знать. В гости не звал. И просто так не придут. Вот и спрашиваю: по чьей наводке они бегут по моему следу, на пятки наступают, перекрыли все подступы к дому?
— Сенька идет, — облегчённо выдохнул Борис, отпуская Митькино плечо. Тот мгновенно остыл, с надеждой поджидая быстро шагавшего Семёна.
— Ну, говори, — заторопил он.
— Пошли в беседку.
Когда все расселись, Семён тихо начал:
— Дела худые. Пришлось дожидаться, пока не уйдут. Коляску увезли с собой.
— Что? — Митькины покрасневшие глаза разыскали Юрия. — Твоя работа? — снова перешёл он на крик.
— Ты что? — Юра многозначительно покрутил указательным пальцем у виска.
— А чья же тогда? Кроме нас троих, — он указал на себя и Семёна, — никто не знал. Не я же на себя наклепал. А может, ты? — резко повернулся он к Семёну. — С тебя может статься. Меня запродать — самому выбраться на моих костях. Явочка с повинной, а повинную голову меч не сечёт. Неплохо надумал, Сенечка!
— Совсем ошалел мужик, — покачал головой Семён. — Действительно спятил.
— Давайте дослушаем Сеньку и спокойно во всем разберёмся, — прерывая спор, впервые подал голос Валерий.
— Валяй дальше, — кивнул головой Митька.
— Когда отъехали, вызвал во двор твою сестру Нинку, — продолжал Семён.
— Ну! — подстегнул Митька.
— Говорит, обыск был.
— Что нашли?
— Забрали прожжённые брюки. Помнишь, те?
Митька кивнул. Ещё бы не помнить.
— Дальше!
— Из матраса вытащили сто девяносто шесть рублей смятых денег и тоже забрали.
При упоминании о деньгах Борис дёрнулся. Так вот где они выплыли! Митька не выдержал его взгляда, отвернулся. «Действительно подонок, — подумал Борис, повторяя незаметно для себя слова Валерия. — На мои же деньги меня угощал водкой». Хотелось со всей силы опустить кулак-кувалду на Митькин нос. Стоило, спрашивается, злиться на Вальку, портить отношения с Валеркой. Борис тяжело вздохнул и посмотрел на девушку. Та поймала его взгляд и в недоумении пожала плечами. Пойди пойми этого Борьку: встретив у Валерки, окатил её словно холодным душем, а сейчас смотрит, как побитая собачонка.
Мальчики — ленинградец и дальневосточник — идут на судне в Охотском море. Внезапно налетает шторм «Курилка». Ребята отстают от судна и решают самостоятельно добираться до порта Петропавловск через всю Камчатку.В пути много приключений, трудностей, но выручает доброе отношение и помощь камчадалов.О том, как в этой сложной и необычной обстановке Витя и Коля узнают много нового и интересного, крепнет дружба мальчишек, вы узнаете, прочтя эту занимательную повесть.
Писатель Михаил Скрябин известен читателю по книгам на правовые темы, а также о Феликсе Дзержинском, о Великой Отечественной войне.Леонард Гаврилов — кандидат юридических наук, доцент, автор научных публикаций в области криминалистики, автор ряда очерков и рассказов.Повесть «Светить можно — только сгорая» — первое художественно-документальное произведение, посвященное Моисею Соломоновичу Урицкому, профессиональному революционеру, активному участнику Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, первому Председателю Петроградской ЧК.
Книга ленинградского адвоката В. Писаревского «На месте зеленой беседки» является продолжением книги «В тени зеленой беседки», написанной в соавторстве с писателем М. Скрябиным. В новой книге освещаются отдельные вопросы государственного, гражданского, трудового, колхозного, исправительно-трудового прав, изучаемых учащимися 8-х классов общеобразовательных школ и профтехучилищ в курсе «Основы Советского государства и права».
Материалы брошюры повествуют о причинах и условиях, в которых морально неустойчивые, так называемые трудные, подростки нередко бездумно нарушают закон, о путях предупреждения преступности несовершеннолетних, их правовом воспитании и гражданском становлении. Рассчитана на массового читателя.
Конечно, Эля была рада поездке по Казахской степи – ведь ей предстояло увидеть много интересного, а еще встретиться с родственниками и любимой подругой. Но кроме радости и любопытства девочка испытывала… страх. Нет, ее не пугали ни бескрайние просторы, ни жара, ни непривычная обстановка. Но глубоко в сердце поселилась зудящая тревога, странное, необъяснимое беспокойство. Девочка не обращала внимания на дурные предчувствия, пока случайность не заставила их с друзьями остановиться на ночевку в степи. И тут смутные страхи неожиданно стали явью… а реальный мир начал казаться кошмарным сном.
«Иногда Дженесса задерживалась по утрам, оттягивая возвращение на свою унылую работу, и Иван Ордиер с трудом скрывал нетерпение, дожидаясь ее отъезда. В то утро история повторилась. Ордиер притаился возле душевой кабинки, машинально теребя в руках кожаный футляр от бинокля…».
«Прибрежный остров Сивл, словно мрачная тень сожаления, лежит на воспоминаниях моего детства.Остров, лежавший чуть в отдалении от побережья Джетры, был виден всегда…».
Филимон Сергеев родился в 1944 году в деревне Химонево Шенкурского района Архангельской области. После окончания школы рабочей молодежи работал в колхозе и на ремонтно-механическом заводе в Архангельске.Публиковался в газетах «Правда Севера», «Советская Онега», «Северный комсомолец» и журналах «Литературная учеба», «Сельская новь».«Федина беда» — первая книга автора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Идея повести «Резиновое солнышко, пластмассовые тучки» возникла после массового расстрела учеников американской школы «Колумбина» в 1999 г. История трех подростков, которые объединяются, чтобы устроить кровавую баню в своей школе стала первой в Украине книгой о школьном насилии. По словам автора, «Резиновое солнышко, пластмассовые тучки» — не высокая литература с витиеватыми пассажами, а жесть как она есть, история о том, как город есть людей, хроника ада за углом свежевыкрашенного фасада. «Это четкая инструкция на тот черный день, когда вам придется придумать себе войну, погибнуть в ней и сгнить в братской могиле вместе со своим батальоном неудачников», — говорит Войницкий.