«Шкода» ZM 00-28

На стене двадцатиэтажного дома, горделиво возвышавшегося над городом, красовалась черная табличка с золотыми буквами:

Молодая женщина, приподнявшись на цыпочки, разглядывала табличку. Переведя взгляд на листок бумаги, который держала в руках, она убедилась, что адрес совпадает, и вошла в подъезд. Пересекла роскошный вестибюль, отделанный плиткой под красный мрамор, и вызвала лифт. «Один визит в таком доме, наверное, форинтов пятьсот, — с беспокойством подумала она. — Могу ли я себе это позволить? Но если Роза позволила, то и я могу». Лифт остановился. Двери бесшумно открылись, женщина вышла, и лифт прошелестел вверх.

Все с тем же беспокойством она огляделась по сторонам: линолеум с рисунком темно-серого камня, молочно-матовые стекла окон в металлических рамах, двери красного дерева и белоснежная чистота стен — все дышало достатком. «Если первый визит — пятьсот, то потом всякий раз будешь выкладывать форинтов по двести…» — вздохнула она. На площадке девятнадцатого этажа было четыре квартиры, на двери слева — черная табличка, точно такая же, что и на улице. Дверь квартиры была приоткрыта.

Молодая женщина хотела было войти, но решила сначала все же позвонить.

Дверь тут же распахнулась, из-за нее выглянула толстая пожилая женщина с собранными в пучок седыми волосами, в сером перкалевом платье с глухой застежкой.

— Вам чего?

— Это квартира доктора Хинча? — удивленно спросила молодая женщина, пораженная приемом. — Як нему. Он принимает с пяти до семи, а сейчас ровно пять. Может, его нет дома?

— Нет, он дома, — женщина посторонилась, пропуская посетительницу. — Проходите туда, в приемную.

— Спасибо. А долго ждать?

Не получив ответа, она толкнула дверь и с недоумением огляделась: в приемной никого не было.

Когда из городского пекла она попала на эту дышащую прохладой гору и перед ней предстал сверкающий окнами, украшенный веселой яркой мозаикой высотный дом, и потом, в нарядном вестибюле, в плавно летящем лифте она готова была пожертвовать любой, пусть даже слишком большой для своего бюджета суммой, лишь бы иметь возможность лечиться у доктора Хинча, в этом доме. Но теперь ее охватило сомнение, она покрепче прижала к себе сумочку и подозрительно потянула носом воздух.

Приемная, обставленная старомодной плюшевой мебелью, распространявшей тяжелый затхлый запах, производила тягостное впечатление.

Женщина нехотя вошла. Брезгливо опустившись на один из пуфов, потянулась было к пожелтевшим иллюстрированным журналам, валявшимся на покрытом кружевной скатертью столе, но передумала и убрала руку. «Ну и старье! В таком современном доме! Что же это за человек, который терпит всю эту рухлядь?! Если и врач под стать обстановке, лучше уж сразу уйти!» — подумала она, но с места все-таки не сдвинулась. Что-то привлекло ее внимание. Вскоре она поняла: через открытое окно до нее доносились громкие голоса. Она невольно прислушалась: в одном голосе звучала угроза, в другом — мольба; спор перешел в ссору, затем послышался шум борьбы. Вдруг раздался пронзительный крик, и все смолкло. Только жужжал кондиционер.

Женщину охватило странное предчувствие. Что-то жуткое было в этом крике и в наступившей затем мертвой тишине. Она встала и нерешительно подошла к окну. И тут перед глазами у нее промелькнуло женское тело. Оно стремительно падало вниз. Развевающиеся светлые волосы и сбившаяся набок широкая красная юбка — только это она и успела заметить.

Все произошло в долю секунды.

— Господи… — прошептала она.

— Входите! — раздался у нее за спиной резкий голос.

Молодая женщина в испуге обернулась.

В дверях кабинета стоял мужчина, очень высокий и очень худой, в мятом белом халате до колен; на болезненно-бледном, длинном, как у лошади, лице блестели очки без оправы.

— Входите, — повторил он, глядя мимо нее бесцветным, невыразительным взглядом. Но она все еще стояла в оцепенении. Не привиделась же ей эта женщина за окном! — Да шевелитесь же!

Женщина, точно испуганный мышонок, юркнула в кабинет. Врач закрыл дверь.

— На что жалуетесь? — спросил он равнодушным тоном.

— Я…

— Понятно. — Врач подошел к умывальнику и повернул кран. — Нежелательная беременность! Вы обратились не по адресу! — Подставив руки под сильную струю воды, он, казалось, сосредоточил на них все свое внимание. Постояв так некоторое время, он взял мыло и щетку и с каким-то ожесточением принялся тереть ладони и пальцы; наконец закрыл кран и потянулся за полотенцем. За все это время он даже не удостоил взглядом свою пациентку. — К сожалению, ничем не могу помочь.

— Господин доктор… — тонким, жалобным голосом произнесла женщина.

— Раньше надо было думать, — назидательно продолжал врач. — В наше просвещенное время в распоряжении женщин имеются превосходные средства, и никому не возбраняется ими пользоваться. До чего же глупы эти женщины! Просто уму непостижимо!

— Но я…

— А когда уже стрясется беда, плачут, умоляют!

— Нет, нет, — лепетала женщина, совершенно растерявшись, — я не… мне другое…