В тени старой шелковицы - [32]
Во второй комнате – кровать Ани и Иосифа, там же обеденный стол, шкаф, буфет, этажерка с книгами.
– Этажерку отодвинем, и здесь поставим детскую кроватку. Как ты себе представляешь нашу с вами совместную жизнь? Ты же не один, вас четверо, не забывай… И вообще – почему ко мне? Почему ты не пошел к Мане, или к Оле, или к Поле?
– Потому что у них – по комнате в коммуналке, и по двое детей на каждую, а ты живешь в квартире, которую в 1936 году дали мне. Мне. Эта квартира – от Государственного подшипникового завода имени Кагановича. Может, кто-то еще здесь работает на этом заводе? Или работал когда-нибудь? Кроме того – не забывай, Аня, в этой квартире живут мои родители. Куда же мне еще идти, как не к ним? Здесь и мой дом тоже!
– А мне куда прикажешь? Выкатываться? Тебе в Липецке предлагают сразу же отдельную квартиру, так нет, ты хочешь сюда, ко мне на голову… Или это не ты хочешь? Это Олька твоя воду мутит, точно! Вот что, брат. Ни я, ни мой муж никуда отсюда не поедем. И родители отсюда ни шагу не сделают: мать вон лежачая, отец тоже сдает… Ты раскрой глаза, зайди к маме, внимательно посмотри, что там делается… Постой в этой комнате с полчасика, подыши там… Ну куда я ее дену? В больницу? – голос Ани сорвался, она помолчала. – Или сразу на кладбище снести, чтобы вам комнату освободить? Не дождешься!
В комнату вышел отец.
– Знаешь, Соломон, Аня права. Сам подумай, где ты тут разместишься? Если только нас всех куда-нибудь выселить, тогда да. Квартира, конечно, твоя. Но тут живут твои родители, и тут… – Яков сбавил голос, – тут умирает твоя мать. Дай ей уйти спокойно.
– Да ведь, папаша, вы не поняли… Я же ненадолго. Мне обещают квартиру…
– Да-а? Знаешь, решай сам. Как решишь – так мы и сделаем.
– Что значит, как решит? – вскинулась Аня. – Ему в Липецке уже сейчас предлагают отдельную квартиру…
– Тогда езжай в Липецк, и дело с концом.
И Яков пошел, опираясь на палку, в сторону кухни.
И Соломон уехал с семьей в Липецк. Оля скрипела зубами, но Соломон жестко велел прекратить любое перемывание костей «этой Аньки». Перед отъездом из Москвы Соломон с Олей и детьми заехали, как они говорили, «на Шарик» – попрощаться. Туда же приехал и Ефим с Саррой, и Соломон передал брату деньги: «Купи на Сходне домик, небольшой. С участком. Чтобы было где остановиться, когда будем в отпуск приезжать или на каникулы, на лето».
Через полтора месяца Сарру Григорьевну, Либе-Сарре, похоронили на Востряковском кладбище. Ольга на похороны не приехала.
У Ани родилась дочка, которую назвали в честь бабушки – Любочкой. В день рождения дочери Иосиф пришел к брату на Малую Грузинскую: «Теперь я не один». Мужчины молча обнялись. Иосиф завыл брату в плечо.
Липецк
– Так и не прошла коленка, да? – Соломон, прищурившись, наблюдал, как Мариша, приволакивая ногу, дошла с куклой до кровати и начала на нее карабкаться.
– Никак, уже не знаю, куда бежать, – Сарра вздохнула. – Врачи на Сходне говорят – артроз.
– А Цейтлин что говорит?
Брат Иосифа, Аниного мужа, был известным в Москве педиатром.
– А Цейтлин говорит, что я ее плохо кормила в детстве. Глупости. Маринка в эвакуации, в Манчаже, коз пасла, так ей молока наливали – по стакану в день… Сказал, что нужно усиленное питание и сабельник пить… А где его возьмешь, сабельник этот? Он на болотах растет, да его знать надо, когда собирать. Маринке в школу идти, а она с этой ногой не дотопает. И я ее не дотащу. Еще Ефим сутками на своем «Точизмерителе» торчит, – Сарра махнула рукой, отвернулась. – Не знаю я, что делать…
– Во-во, сабельник. Точно.
И Соломон, чем-то очень довольный, подошел к племяннице, присел около нее. Мариша сидела на кровати. Соломон положил ладонь на правую коленку девочки. Колено было распухшим и горячим.
– Поедешь со мной к тете Оле в Липецк? Мы там попробуем тебя вылечить. У нас там отдельная квартира, а в школу буду тебя на лошадке возить… Мне завод лошадь выделил, вместо машины. Дрожки, – Соломон улыбнулся Сарре. – И доктору тебя покажем, хорошему.
– А мама?
– А мама отпустит. Отпустишь, мам?
– Что ты говоришь, Соломон? Какой Липецк?
– Понимаешь, Оля там врача нашла какого-то, и он считает, что справится. И сабельник у нас там растет везде, Оля специально у фельдшера спрашивала. К тому же – лошадь. Чем плохо? В первый класс у нас пойдет. А? Сарр? Давай попробуем…
Сарра посмотрела на дочку. Маринка нахмурилась.
– Мариш, дочка, а может, и правда? Может, там доктор тебе ножку вылечит, а?
– Не хочу! Не поеду никуда! Ты же говорила – она и так пройдет! Там Борька противный! И Микун орет все время! Не поеду от тебя никуда! – Маринка вдруг растянула рот в реве, поняла, что сейчас ее от мамы заберут насовсем.
– Сарра, – Соломон мягко взял невестку под руку и вывел из комнаты. – Давай ты это сама решишь, без ребенка. А ребенок сделает, как ты скажешь. Но я думаю, нужно попробовать. Сколько у нее уже нога болит?
– Полгода.
– Так что ж ты сидишь? Надо же делать что-то!
– Прекрати! Я не сижу! Мы к трем врачам ходили, все без толку… А Оля… возьмет?
– Так она меня с этим сюда и направила! Ну, кроме того, чтобы посылку вам передать…
Сарра отправила Маринку в Липецк. И то ли сабельник сделал свое дело, то ли, действительно, просто нужно было время, но колено постепенно пришло в норму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жан де Малесси в своей книге прослеживает эволюцию яда — как из индивидуального оружия он стал оружием массового уничтожения. Путешествие в страну ядов, адская кухня ибн Вашьи, Рим — город отравителей, Митридат — не царь, а яд и метаморфозы яда — вот небольшой перечень вопросов, освещенных автором.
«Дело Бронникова» — книга-расследование. Она сложилась из пятитомного следственного дела 1932 года. Среди обвиняемых — переводчик М.Л. Лозинский, лингвист Н.Н. Шульговский, киновед Н.Н. Ефимов, художник В.А. Власов. Но имена других сегодня никому ничего не говорят. Пропали их сочинения, статьи, стихи, записки, письма, даже адреса. А люди эти были очень талантливы: А.В. Рейслер, П.П. Азбелев, А.А. Крюков, М.Н. Ремезов, М.Д. Бронников… — ленинградские литераторы и искусствоведы.Авторы собирали информацию по крупицам в официальных и частных архивах и пытались увидеть живых людей, стоящих за найденными материалами этого забытого дела.
Свидетельства очевидцев и долгожителей, данные архивов и музеев о появлении, жизни евреев, убийствах евреев на оккупированной в 1941–1943 годах Смоленщине и судьбах уцелевших.
Новая книга от автора бестселлеров «Дневники княжон Романовых» и «Застигнутые революцией» посвящена самой неизвестной странице жизни последнего российского императора – попыткам спасти от гибели Николая II и его семью. Историческое расследование, основанное на недавно обнаруженных архивных материалах из России, США, Испании и Великобритании, прежде недоступных даже отечественным историкам, тщательно восстанавливает драматические события весны и лета 1917 года. Венценосные европейские родственники Романовых и матросы-большевики, русские монархисты и британские разведчики – всем им история отвела свою роль в судьбе российской царской династии.
Эта необычная книга содержит в себе реальные истории из мира сегодняшнего российского бизнеса. В одних рассказывается о том, как предприниматели успешно разрушают бизнес-предрассудки «теоретиков», в других, наоборот, описаны катастрофические провалы, возникшие в результате принятия правильных, на первый взгляд, решений.Написанная с присущим автору остроумием книга «Дьявол в деталях» не столько о кейсах, сколько о правде жизни типичных российских предпринимателей.«Фишка» книги — авторские иллюстрации-«демотиваторы».Книга будет интересна широкому кругу читателей, занимающихся бизнесом, но особенно будет полезна тем, кто только собирается открыть собственное дело.2-е издание, стереотипное.
С каждым новым романом превосходный стилист, мудрец и психолог Андрей Дмитриев («Закрытая книга», «Дорога обратно», «Поворот реки», «Бухта радости») сокращает дистанцию между своими придуманными героями и реальными современниками. В «Крестьянине и тинейджере» он их столкнул, можно сказать, вплотную – впечатление такое, что одного («тинейджера») только что повстречал на веселой Болотной площади, а другого («крестьянина») – в хмурой толпе у курской электрички. «Два одиноких человека из параллельных социальных миров должны зажечься чужим опытом и засиять светом правды.
В «Мраморном лебеде» причудливо переплетаются три линии. Первая – послевоенное детство, мучительные отношения в семье, молодость, связанная с карикатурно-мрачным Тартуским филфаком, где правит Ю. М. Лотман, рассказ о дружбе с Довлатовым и другими… Вторая линия – сюрреалистические новеллы, родившиеся из реальных событий. И третья – особый взгляд на те великие произведения литературы, которые более всего повлияли на автора. Всё вместе – портрет эпохи и одновременно – портрет писателя, чья жизнь неизбежно строится по законам его творчества.