В тени старой шелковицы - [34]
Цельев начинал ему не нравиться. «Надо же, какой гусь!» – подумал Соломон, но другого гуся у него не было. Цельев оказался единственным, кто брался ремонтировать «Мерседесы».
В декабре заключили договор с Цельевым. Перечислили деньги. И началось. Хоц звонил – Цельева не оказывалось на месте, или он говорил: да, чиним, но нет запчастей. Или – есть запчасти, но не подошли, сейчас ребята оттачивают. Или – да подождите, что я, метеор? Я и так работаю по вечерам, и бригада задерживается после работы ваш лом чинить…
Потом сказал, что машинки готовы, можно забирать. Но транспорта не было, и первая партия машинок доехала до Липецка только в мае 1947-го, а вторая – в ноябре. Все это время на фабрике Цельева стажировались липецкие ребята, учились работать на «Мерседесах». Вообще-то учиться полагалось год, но Соломон договорился, и для липецких устроили экспресс-курсы по полтора месяца.
Соломон накупил в Москве табуляторов, перфораторов, верификаторов, сортировальных машин, и 1 сентября 1947 года на ЛТЗ был запущен машиносчетный цех. О цехе заговорили. Из Воронежской областной газеты «Коммуна» приехал журналист, расспрашивал Соломона, тот объяснял принципы бухучета… Журналист долго цокал языком, удивлялся, кивал – и в газете вышла заметочка о единственном в области цехе, где учет механизирован. Кацнельсон выписал Соломону премию и дал к выходным еще два дня отгулов. Соломон скатал в Москву и привез детям пряников, помадок и детские книжки: «Робинзон Крузо» и Маршака.
Он был совершенно счастлив. Он разгреб авгиевы конюшни, он вывел совершенно отстающий завод в передовики, он… Оля им очень гордилась.
Конечно, случались казусы. Например, мальчишки-ученики испортили две машинки, сунув вилки в розетки напрямую, не через трансформатор. Хоц позвонил Цельеву, извинился за своих недоделанных работников, тот ухмыльнулся:
– Ясно, чего там… Привозите, починим.
«А он ничего, нормальный мужик, – подумал Соломон. – Может, я зря на него окрысился…»
Машинки Цельев не вернул. Из Москвы не приехала и еще одна машинка, отремонтированная и принятая по акту. Но эти вопросы решались просто, и Соломон еще и еще раз хвалил себя за предусмотрительность: все деньги перечислялись Цельеву под трудовое соглашение, с них вычитались налоги, акты сдачи-приемки машинок – в порядке, под каждым документом – три подписи, везде печати. Комар носа не подточит. И Цельев машинки вернет, никуда не денется.
Все хорошо.
Начало катастрофы
…И тут Оля потеряла кольцо. То самое, талисман, перстень-маркизу, три камня в золотой оправе: бриллиант, рубин и сапфир. Носила не снимая, привыкнув видеть его утром и вечером. Перстень был оберегом, и вот утром сняла его на секунду, чтобы умыться. Умылась. Открыла глаза. Кольца нет.
По спине пробежал холодок.
Беда.
В комнате никого. В коридоре Паша моет пол. Соседи только что заходили муки занять, так они ушли, а потом Оля решила умыться. Да, точно. Умыться, потому что случайно выдохнула в муку, и брови с волосами покрылись белой пылью. Она чихнула и пошла умываться. Соседи ушли.
Или она не дождалась, пока они уйдут, и побежала умываться? Может, и так. А если так – куда делся перстень? И когда она его сняла? Прямо перед умываньем? Или когда муку доставала?
Олю прошиб холодный пот. Она выбежала в коридор.
– Паша! Ты сейчас в комнату заходила?
– Не… – Паша хлюпнула носом, втянула сопли. У нее все время были сопли, и она их время от времени высмаркивала в подол ситцевой юбки. – Я тута мою. Скоро домою, Ольга Михална, и пойду.
Оля вбежала обратно в комнату, поползла по полу вокруг умывальника. Еще раз прохлопала ладонью стол, раковину. Кольца не было.
Шел февраль сорок восьмого. Уже Жданов произнес свои знаменитые слова о «безродных космополитах»[17]. Почти год уже по стране шли суды чести: общественность осуждала тех граждан – как правило, евреев, – которые совершили что-то неподобающее, но, к сожалению, не наказуемое с точки зрения Уголовного кодекса.
Липецкий тракторный решил не отставать. Что это? Директор – Кацнельсон, главбух – Хоц. И 21 февраля четверо бдительных и партийно-ответственных работников машиносчетного цеха составили акт, что из прибывшей на ЛТЗ первой партии машин «Мерседес» работала только одна, а из второй партии – только три машинки. То есть Хоц купил тридцать восемь машинок, из которых работало только четыре!
Колесо завертелось. Приехала комиссия, стали разбираться. В актовом зале устроили суд чести. Соломон пришел на этот суд с бумажками, тряс актами приемки, показывал ведомости. Пожимал плечами: сейчас март, цех был запущен в сентябре, если машинки не работали, как же вы считали на сломанных машинках? Да, «Мерседес». Это хорошая фирма! Это качественная техника! Да при чем тут низкопоклонничество перед Западом, что за чушь вы несете?! Нет, я согласен с линией партии, согласен, согласен! Великий Сталин…
Соломона никто не слышал. Гул стоял в актовом зале. Составили протокол. Кацнельсон вышел после собрания, не взглянув на своего главбуха.
Вечером Соломону вызывали врача. Давление 250 на 140. Криз. Лежать, не вставать. Ныло сердце. Кружилась голова, во рту пересыхало.
Жан де Малесси в своей книге прослеживает эволюцию яда — как из индивидуального оружия он стал оружием массового уничтожения. Путешествие в страну ядов, адская кухня ибн Вашьи, Рим — город отравителей, Митридат — не царь, а яд и метаморфозы яда — вот небольшой перечень вопросов, освещенных автором.
«Дело Бронникова» — книга-расследование. Она сложилась из пятитомного следственного дела 1932 года. Среди обвиняемых — переводчик М.Л. Лозинский, лингвист Н.Н. Шульговский, киновед Н.Н. Ефимов, художник В.А. Власов. Но имена других сегодня никому ничего не говорят. Пропали их сочинения, статьи, стихи, записки, письма, даже адреса. А люди эти были очень талантливы: А.В. Рейслер, П.П. Азбелев, А.А. Крюков, М.Н. Ремезов, М.Д. Бронников… — ленинградские литераторы и искусствоведы.Авторы собирали информацию по крупицам в официальных и частных архивах и пытались увидеть живых людей, стоящих за найденными материалами этого забытого дела.
Свидетельства очевидцев и долгожителей, данные архивов и музеев о появлении, жизни евреев, убийствах евреев на оккупированной в 1941–1943 годах Смоленщине и судьбах уцелевших.
В настоящем издании впервые в наиболее полном виде представлено художественное наследие выдающегося историка XX века Льва Николаевича Гумилева, сына двух великих русских поэтов — Анны Ахматовой и Николая Гумилева. В книгу вошли стихи, поэмы, переводы, художественная проза, некоторые критические работы. Ряд вещей публикуется впервые по рукописям из архива Л.Н. Гумилева. Издание сопровождается вступительной статьей и подробными комментариями. Выражаем благодарность директору и сотрудникам Музея истории и освоения Норильского промышленного района за предоставленные материалы. В оформлении издания использована фотография Л.Н.
Новая книга от автора бестселлеров «Дневники княжон Романовых» и «Застигнутые революцией» посвящена самой неизвестной странице жизни последнего российского императора – попыткам спасти от гибели Николая II и его семью. Историческое расследование, основанное на недавно обнаруженных архивных материалах из России, США, Испании и Великобритании, прежде недоступных даже отечественным историкам, тщательно восстанавливает драматические события весны и лета 1917 года. Венценосные европейские родственники Романовых и матросы-большевики, русские монархисты и британские разведчики – всем им история отвела свою роль в судьбе российской царской династии.
Эта необычная книга содержит в себе реальные истории из мира сегодняшнего российского бизнеса. В одних рассказывается о том, как предприниматели успешно разрушают бизнес-предрассудки «теоретиков», в других, наоборот, описаны катастрофические провалы, возникшие в результате принятия правильных, на первый взгляд, решений.Написанная с присущим автору остроумием книга «Дьявол в деталях» не столько о кейсах, сколько о правде жизни типичных российских предпринимателей.«Фишка» книги — авторские иллюстрации-«демотиваторы».Книга будет интересна широкому кругу читателей, занимающихся бизнесом, но особенно будет полезна тем, кто только собирается открыть собственное дело.2-е издание, стереотипное.
С каждым новым романом превосходный стилист, мудрец и психолог Андрей Дмитриев («Закрытая книга», «Дорога обратно», «Поворот реки», «Бухта радости») сокращает дистанцию между своими придуманными героями и реальными современниками. В «Крестьянине и тинейджере» он их столкнул, можно сказать, вплотную – впечатление такое, что одного («тинейджера») только что повстречал на веселой Болотной площади, а другого («крестьянина») – в хмурой толпе у курской электрички. «Два одиноких человека из параллельных социальных миров должны зажечься чужим опытом и засиять светом правды.
В «Мраморном лебеде» причудливо переплетаются три линии. Первая – послевоенное детство, мучительные отношения в семье, молодость, связанная с карикатурно-мрачным Тартуским филфаком, где правит Ю. М. Лотман, рассказ о дружбе с Довлатовым и другими… Вторая линия – сюрреалистические новеллы, родившиеся из реальных событий. И третья – особый взгляд на те великие произведения литературы, которые более всего повлияли на автора. Всё вместе – портрет эпохи и одновременно – портрет писателя, чья жизнь неизбежно строится по законам его творчества.