В тени побед - [112]
На мгновение у меня замирает сердце, мне больно. И пока в воздухе с издевательским свистом проносятся снаряды, я отвечаю Венку: «Еду!»
Поездка в Демянск ночью превращается в настоящий ад. Глухой рев боя заглушает шум автомобильного двигателя. Мы едем под огнем с выключенными фарами. Дорогу освещают многочисленные пожары и непрекращающиеся вспышки от выстрелов и разрывающихся снарядов. Снег отражает красноватый свет проносящихся туч, нависших над нашей головой. Колеса рвутся сквозь снежные заносы и обледенелые пробоины. Навстречу нам идут колонны. Закутанные, тяжело нагруженные, мужчины пробираются через сугробы. Это подкрепление для боевых частей, сражающихся на перешейке. Там, наверное, бой в самом разгаре. Кроме того, бесчисленные грузовики преграждают нам путь в Демянск. То и дело приходится останавливаться. А ведь каждая минута на счету, человек истекает кровью, как сказал Венк.
Наконец, на горизонте появляются первые дома Демянска, вскоре показывается красное кирпичное здание полевого госпиталя. Торбек уже заботливо подготовил все необходимое для операции. Достаточно лишь взглянуть на раненого, чтобы понять, что оперировать нужно немедленно.
Снова мы, несколько человек, обступаем операционный стол с тревогой на сердце: удастся ли спасти солдата, который потерял так много крови. Ему дают кислород, делают переливание крови. В соответствии со своим методом я быстро начинаю операцию. Возникают драматические моменты, так прочно врезавшиеся в память, что даже много лет спустя я просыпаюсь по ночам от жутких кошмаров.
У нас получается. Удается вовремя вывести наружу мощную простреленную подключичную артерию и осторожно, подложив марлю, пережать ее. Ну вот, кровотечение остановлено. Образовавшаяся вокруг артерии аневризма легко удаляется. Точно наложив шов, мы закрываем рану в сосуде. Уже на рассвете все завершено. Измученные, едва переставляя ноги, мы идем спать, но от возбуждения никто не находит покоя.
Пока опасность не миновала полностью, я остаюсь в Демянске у Венка. Никогда нельзя быть уверенным в благополучном исходе такой опасной операции. На четвертый день у раненого начинается сильный жар. Под большой грудной мышцей в канале раны образовался абсцесс. Неужели все наши усилия были напрасны? Но нам повезло. После того как мы широко раскрыли гнойник, солдат быстро пришел в себя. Шов на сосуде держится, рука хорошо снабжается кровью, на запястье прощупывается мощный пульс.
Торбек и Венк долго смотрят мне вслед, когда я прощаюсь с ними, чтобы ехать обратно в Новые Горки.
«Цитен»
Опасная ситуация на перешейке не меняется к лучшему. Напротив, защищать позиции становится все труднее, это требует огромных жертв. Раненые непрерывным потоком прибывают в госпиталь. Хотя русские несут тяжелейшие потери – их войска сократились в десять раз, – Тимошенко в третий и четвертый раз предпринимает наступление, вводя в бой совершенно новые части. Людей – да, людей у Ивана достаточно. Почти ежедневно из радиоприемника доносится монотонный голос диктора, зачитывающего военные сводки: «К юго-востоку от озера Ильмень…»
Наконец-то, наконец-то наше операционное отделение находится на самом ответственном участке. Генерал-фельдмаршал Буш собирается положить конец этой невыносимой ситуации. Обсуждаются два плана. Или перейти к широкомасштабному наступлению на северо-западном направлении в тылу ударных дивизий Тимошенко – чтобы перевести оборону перешейка на принципиально другую основу. Или оставить крепость Демянск. Для нападения не хватает сил. Поэтому 28 января 1943 года принимается решение о выводе войск из Демянска. План получает кодовое название «Цитен». Нельзя допустить повторения сталинградской катастрофы. Вывод войск планируется провести в два этапа, сначала освободить «графство Брокдорфа», затем перешеек. Ночью выводить войска, днем удерживать семь точно намеченных линий отступления. 30 января начинают осуществлять срочные меры. Все имеющиеся в наличии транспортные средства армии готовят к выводу войск. Вплоть до самой зоны окружения с полевой узкоколейки снимают драгоценные рельсы.
17 февраля все готово. «Цитен» вступает в действие. Отход начинается с самых удаленных частей, располагавшихся на Валдайском фронте. Арьергардные войска прикрывают отступление до первой линии сопротивления. Сначала русские ничего не замечают. В конце концов их настораживает тишина на линии фронта. Ударные войска переходят в наступление, но встречают отпор, благодаря чему удается выиграть драгоценные двадцать четыре часа. Теперь «Цитен» идет как по маслу. В конце концов русским становится все ясно, они устремляются вперед и занимают оставленные деревни. Их комиссары вовсю свирепствуют там. В шпионах и доносчиках нет недостатка. Разъяренный Тимошенко гонит свои ударные армии на перешеек, затем выстраивает их в круговую позицию и приказывает 11-й и 27-й армиям на севере и 1-й и 53-й на юге начать атаку на основание перешейка. Напрасно! Передний край нашей обороны держится, несмотря на угрожающие прорывы противника. До 24 февраля одиннадцать дивизий успевают пройти по перешейку. Операция «Цитен» завершена. Настоящее достижение руководства нашей армии.
Имя этого человека давно стало нарицательным. На протяжении вот уже двух тысячелетий меценатами называют тех людей, которые бескорыстно и щедро помогают талантливым поэтам, писателям, художникам, архитекторам, скульпторам, музыкантам. Благодаря их доброте и заботе создаются гениальные произведения литературы и искусства. Но, говоря о таких людях, мы чаще всего забываем о человеке, давшем им свое имя, — Гае Цильнии Меценате, жившем в Древнем Риме в I веке до н. э. и бывшем соратником императора Октавиана Августа и покровителем величайших римских поэтов Горация, Вергилия, Проперция.
Имя Юрия Полякова известно сегодня всем. Если любите читать, вы непременно читали его книги, если вы театрал — смотрели нашумевшие спектакли по его пьесам, если взыскуете справедливости — не могли пропустить его статей и выступлений на популярных ток-шоу, а если ищете развлечений или, напротив, предпочитаете диван перед телевизором — наверняка смотрели экранизации его повестей и романов.В этой книге впервые подробно рассказано о некоторых обстоятельствах его жизни и истории создания известных каждому произведений «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», «Парижская любовь Кости Гуманкова», «Апофегей», «Козленок в молоке», «Небо падших», «Замыслил я побег…», «Любовь в эпоху перемен» и др.Биография писателя — это прежде всего его книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Воспоминания о партизанском отряде Героя Советского Союза В. А. Молодцова (Бадаева)
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.