В тени побед - [112]
На мгновение у меня замирает сердце, мне больно. И пока в воздухе с издевательским свистом проносятся снаряды, я отвечаю Венку: «Еду!»
Поездка в Демянск ночью превращается в настоящий ад. Глухой рев боя заглушает шум автомобильного двигателя. Мы едем под огнем с выключенными фарами. Дорогу освещают многочисленные пожары и непрекращающиеся вспышки от выстрелов и разрывающихся снарядов. Снег отражает красноватый свет проносящихся туч, нависших над нашей головой. Колеса рвутся сквозь снежные заносы и обледенелые пробоины. Навстречу нам идут колонны. Закутанные, тяжело нагруженные, мужчины пробираются через сугробы. Это подкрепление для боевых частей, сражающихся на перешейке. Там, наверное, бой в самом разгаре. Кроме того, бесчисленные грузовики преграждают нам путь в Демянск. То и дело приходится останавливаться. А ведь каждая минута на счету, человек истекает кровью, как сказал Венк.
Наконец, на горизонте появляются первые дома Демянска, вскоре показывается красное кирпичное здание полевого госпиталя. Торбек уже заботливо подготовил все необходимое для операции. Достаточно лишь взглянуть на раненого, чтобы понять, что оперировать нужно немедленно.
Снова мы, несколько человек, обступаем операционный стол с тревогой на сердце: удастся ли спасти солдата, который потерял так много крови. Ему дают кислород, делают переливание крови. В соответствии со своим методом я быстро начинаю операцию. Возникают драматические моменты, так прочно врезавшиеся в память, что даже много лет спустя я просыпаюсь по ночам от жутких кошмаров.
У нас получается. Удается вовремя вывести наружу мощную простреленную подключичную артерию и осторожно, подложив марлю, пережать ее. Ну вот, кровотечение остановлено. Образовавшаяся вокруг артерии аневризма легко удаляется. Точно наложив шов, мы закрываем рану в сосуде. Уже на рассвете все завершено. Измученные, едва переставляя ноги, мы идем спать, но от возбуждения никто не находит покоя.
Пока опасность не миновала полностью, я остаюсь в Демянске у Венка. Никогда нельзя быть уверенным в благополучном исходе такой опасной операции. На четвертый день у раненого начинается сильный жар. Под большой грудной мышцей в канале раны образовался абсцесс. Неужели все наши усилия были напрасны? Но нам повезло. После того как мы широко раскрыли гнойник, солдат быстро пришел в себя. Шов на сосуде держится, рука хорошо снабжается кровью, на запястье прощупывается мощный пульс.
Торбек и Венк долго смотрят мне вслед, когда я прощаюсь с ними, чтобы ехать обратно в Новые Горки.
«Цитен»
Опасная ситуация на перешейке не меняется к лучшему. Напротив, защищать позиции становится все труднее, это требует огромных жертв. Раненые непрерывным потоком прибывают в госпиталь. Хотя русские несут тяжелейшие потери – их войска сократились в десять раз, – Тимошенко в третий и четвертый раз предпринимает наступление, вводя в бой совершенно новые части. Людей – да, людей у Ивана достаточно. Почти ежедневно из радиоприемника доносится монотонный голос диктора, зачитывающего военные сводки: «К юго-востоку от озера Ильмень…»
Наконец-то, наконец-то наше операционное отделение находится на самом ответственном участке. Генерал-фельдмаршал Буш собирается положить конец этой невыносимой ситуации. Обсуждаются два плана. Или перейти к широкомасштабному наступлению на северо-западном направлении в тылу ударных дивизий Тимошенко – чтобы перевести оборону перешейка на принципиально другую основу. Или оставить крепость Демянск. Для нападения не хватает сил. Поэтому 28 января 1943 года принимается решение о выводе войск из Демянска. План получает кодовое название «Цитен». Нельзя допустить повторения сталинградской катастрофы. Вывод войск планируется провести в два этапа, сначала освободить «графство Брокдорфа», затем перешеек. Ночью выводить войска, днем удерживать семь точно намеченных линий отступления. 30 января начинают осуществлять срочные меры. Все имеющиеся в наличии транспортные средства армии готовят к выводу войск. Вплоть до самой зоны окружения с полевой узкоколейки снимают драгоценные рельсы.
17 февраля все готово. «Цитен» вступает в действие. Отход начинается с самых удаленных частей, располагавшихся на Валдайском фронте. Арьергардные войска прикрывают отступление до первой линии сопротивления. Сначала русские ничего не замечают. В конце концов их настораживает тишина на линии фронта. Ударные войска переходят в наступление, но встречают отпор, благодаря чему удается выиграть драгоценные двадцать четыре часа. Теперь «Цитен» идет как по маслу. В конце концов русским становится все ясно, они устремляются вперед и занимают оставленные деревни. Их комиссары вовсю свирепствуют там. В шпионах и доносчиках нет недостатка. Разъяренный Тимошенко гонит свои ударные армии на перешеек, затем выстраивает их в круговую позицию и приказывает 11-й и 27-й армиям на севере и 1-й и 53-й на юге начать атаку на основание перешейка. Напрасно! Передний край нашей обороны держится, несмотря на угрожающие прорывы противника. До 24 февраля одиннадцать дивизий успевают пройти по перешейку. Операция «Цитен» завершена. Настоящее достижение руководства нашей армии.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.