В тени малинового куста - [17]
Лишь только прошедший все это узнает.
Дымок сигареты и запахи Юга.
Мы встретились там. И узнали друг друга.
Не зная друг друга, мы жили в Москве.
Петь, дай сигаретку! А лучше бы две!
Народ зааплодировал и принял меня в свою компанию, что мне, по большому счету, было все равно.
Петька был соломинкой, которую Бог послал, видя мое беспомощное барахтанье в бурной реке, под названием Жизнь. Или Судьба. И меня закрутило как раз там, где эти два потока, сливаясь, превращались в опасный водоворот.
Речной трамвайчик причалил у Фрунзенской набережной, я вышла вместе с Петькой и его компанией. При всей погруженности в собственные мысли от меня не ускользнуло, что Киселев чрезвычайно рад нашей встрече. Наверное, он решил опять приударить за мной, как прошлым летом в стройотряде, потому что обнял меня за плечи и шепнул: «Сегодня вечером ты – моя девушка».
Я недовольно повела плечами. Или Женьке или никому – думала я тогда.
– Ручонки шаловливые убери!
Петька убрал свои руки.
– Прости.
– Хорошо, но если вздумаешь лезть целоваться, укушу так, что без губы останешься, понял?
– Ну, Ир!
– Я сказала!
– Ладно, но танцевать будешь только со мной!
Вскоре мы всей компанией оказались в квартире Петькиного брата. Там было прохладно, все окна, выходившие на набережную, открыты и ветер играл красивыми тюлевыми шторами.
Нас встретили родители именинника. Его мама сказала:
– Закуски на кухне, так называемый шведский стол – берите, кто что хочет, зато в гостиной вам будет просторно танцевать. В спальню и к отцу в кабинет, пожалуйста, не заглядывать. А мы – на дачу, дня через два вернемся.
Как только за родителями захлопнулась дверь, гости тихо и дружно сказали: «Уря-я-я-я!»
А я так и не поняла еще, кто же из ребят именинник.
Магнитофон, включенный на всю громкость, баловал гостей записями зарубежной эстрады. Я обошла квартиру, постояла на кухне у окна, выходящего во двор. Июльским субботним вечером он был пуст, даже кошек и собак не видно. Лишь пара жирных сонных голубей сидела на краю детской песочницы, спрятав головы под крыло.
В комнате именинника я устроилась в кресле у письменного стола, зачем-то включила настольную лампу и наугад открыла первую попавшуюся книгу из тех, что лежали передо мной, даже на обложку не посмотрела.
Мысли мои витали где-то далеко, они существовали отдельно от меня и моих желаний. Петька наклонился надо мной, облокотившись о спинку кресла, и взял книгу из моих рук.
– Ты хоть посмотрела, что ты читаешь? – улыбнулся он. – Так, посмотрим: «Фонетические и морфологические особенности испанского языка».
Петька захохотал, а я чуть не расплакалась, потому что в книге на каждой строчке я видела: «Женька уезжает!!!» Наверное, я схожу с ума…
– Пошли, – потянул меня за руку Киселев, – ты обещала танцевать со мной.
А в гостиной народ отплясывал толпой под «АББУ». Когда мы присоединились к ним, из магнитофона раздались звуки моей любимой «Dancing Queen».
Какая-то сила выбросила меня в центр круга танцующих гостей. Я отчаянно крутилась, изгибалась, словно травинка, послушная ветру. Я не понимала тогда, что, кружась в танце, выталкиваю из себя свои безмерные страдания о несостоявшейся любви. Это был шаманский, очищающий танец, мне казалось, что все мое тело искрит и маленькие розовые и голубые молнии пробегают от головы до ног и обратно. Пространство вокруг меня было наэлектризованным, а сама я была словно шаровая молния. Мое тонкое трикотажное платье насквозь промокло от пота.
Но мелодия закончилась, и мои вращения и изгибы стали напоминать движения волчка, который вот-вот должен остановиться и упасть на бок. Но упасть мне не дали. Под ласковый баритон Тома Джонса меня подхватил Петька.
– Извини, мне надо в ванную, – потихоньку отстранилась я от него.
Влажное от пота платье я просто прополоскала и отжала, а сама влезла под душ, ополоснуться. Смыв остатки косметики, я посмотрелась в зеркало, и мне показалось, что волосы мои продолжают искрить. Но мне почему-то было так легко!
Выйдя из ванной, в полутьме коридора я уткнулась в кого-то.
– Сейчас вы танцуете со мной.
– Почему это именно с вами?
– Потому что я именинник и хозяин дома. Разрешите представиться: Алексей, – он склонил голову и щелкнул каблуками.
– Мы будем танцевать здесь, в коридоре?
– Нет, – Леша галантно подал мне руку, и мы прошли в гостиную. Тома Джонса сменили Битлз.
Моя любимая: «Is there anybody going to listen to my story…»
Едва мы начали танцевать, у меня голова пошла кругом и все внутри задрожало. Что это со мной? Что происходит? Мне показалось, что все эти розово-голубые молнии переходят от меня к нему и обратно. Под ложечкой что-то вибрирует, стараясь попасть в такт чему-то совсем незнакомому. Вспомнив бабушкины объяснения, я решила, что это наши с Алексеем души настраиваются на одну волну. А, может, мне это чудится? Или это головокружение от жары, переживаний и глотка теплого вина за здоровье именинника?
Отстранившись от Леши, я отошла в угол комнаты и присела на подлокотник кресла. Я вдруг застеснялась своего влажного платья, а он встал у окна и, взяв в руки гитару, стал что-то наигрывать.
– Пора уж и по домам, народ, скоро метро закроется, – сказал кто-то.
Вот Плющиха. А за угол если зайдёте,Гонит лихо сквозняк жёлтый лист из ушедших времён.Там за пыльным стеклом, в полусгнившем окна переплётеТётя Женя седая и верный её Соломон.Этот сборник не зря имеет подзаголовок – Московские рассказы.Их начинает рассказывать совсем маленькая девочка, для которой Москва – родной и любимый город, который она запомнила совсем другим, уютным и тёплым, вьющимся волшебным переплетением улиц и Арбатских переулков. Она делится с читателями своими радостями и переживаниями.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.