В тени Альгамбры - [39]

— Но теперь все, — с довольным видом говорит он, — теперь я могу уехать из Испании.

Я спрашиваю, каким образом ему удалось раздобыть паспорт. Нет, доказать, что он состоятельный человек и на этом основании получить туристский паспорт, этого он никогда бы не смог. Он устроил себе самый обыкновенный эмигрантский паспорт, он, которого полиция ищет по всей стране.

— Взяткой в Испании все можно, — смеется Фелипе. — У нее тоже есть своя положительная сторона, у нашей испанской коррупции!

Все испанские государственные служащие, начиная с низших и кончая наивысшими, берут взятки, утверждает он. У многих побочные доходы превышают сумму жалованья, взяточничество, так сказать, полуофициально признано режимом.

— Когда идешь с каким-нибудь делом в министерство или в профсоюз, тоже государственное учреждение, тебя принимают очень холодно, часами заставляют ждать и в конце концов заявляют, что им некогда. Но покажи им только бумажку — можно сказать, сто песет — минимальный тариф для мелких услуг, — и все вдруг пойдет заметно быстрее. Точно так обстоит и с полицией. Все полицейские — самые бессовестные рвачи. Чтобы они остановили на шоссе большой автомобиль или машину иностранных туристов — никогда! А если где случится серьезная катастрофа, они стремятся смыться, чтобы не утруждать себя лишней работой. Зато они буквально охотятся за мотороллерами и всякой автомобильной мелюзгой, другими словами, за рабочими. Особенно учащаются штрафы к концу месяца, тогда полицейские половину денег кладут себе в карман. Многие служащие полиции под тем или иным видом получают побочные доходы с американских игральных автоматов, — они установлены в каждом баре. Так вот, теперь о паспорте. Официально паспорт на выезд стоит полтораста песет. Если твой профсоюз не дает согласия, есть выход. Ты идешь в особое агентство, подчиненное полиции, и там тебе все оформляют. За тысячу песет ты получаешь свидетельство о прохождении обязательной шестимесячной «общественной службы», — без него вообще нельзя выехать за границу, — хотя, может, ты не отбыл на этой службе и дня, а еще за тысячу — паспорт. Вот Диего тоже не хочет оставаться в Испании, и он просто не верил, что этот номер у меня пройдет. Но со вчерашнего дня документы у меня в кармане, и через два-три дня я надеюсь пересечь границу.

Я интересуюсь, каковы взгляды и настроения трудового народа Испании. Конечно, отвечают мне, подавляющее большинство испанских рабочих понимает, что их борьба — это не просто борьба за свои права, за голое экономическое существование. Разумеется, все они против Франко и на предприятиях, где все знают друг друга, открыто ругают «режим». Американцев не только ненавидят, но и презирают, по крайней мере в Андалузии, с того дня, когда американский военный самолет сделал вынужденную посадку на заснеженном поле в Сьерра-Неваде. Из-за неблагоприятной погоды персонал американской военной базы отказался прийти на помощь своим попавшим в беду летчикам, среди которых были раненые, и испанцам самим пришлось снимать их с гор. Между прочим, когда Кеннеди объявил блокаду Кубе и все опасались, как бы не началась война, огромная толпа народу собралась перед полицейской казармой возле американской воздушной базы в Торрехон-де-Ардос, километрах в двенадцати восточнее Мадрида. На этой базе, как говорят, стоят готовые к запуску межконтинентальные ракеты. Несколько тысяч взбудораженных людей были готовы штурмовать казарму и помещать запуску ракет, который мог бы втянуть Испанию в атомную войну. Зато Фидель Кастро весьма популярен во всей Испании. Немалую симпатию снискал себе и Лумумба. Монархия, на которую американцы, возможно, сделают ставку в случае, если Франко не сможет больше удерживать власть, не имеет в Испании никаких перспектив. Так говорят наши друзья испанцы, нечто подобное говорили мне и буржуа. Сторонников монархии ничтожно мало, это главным образом представители высшей аристократии. Возможно, на какое-то время народ примет короля, если таким способом можно будет избавиться от Франко, но это удовольствие ненадолго — в крайнем случае на несколько недель.

— А долго ли вы рассчитываете пробыть за границей? — спрашивает Хосе у эмигрирующих.

— Недолго, — не колеблясь, разом отвечают все трое, — режим скоро рухнет.

— Франко держался так долго потому, что его как врага социализма поддерживали американцы и весь капиталистический Запад, — говорит Мигель. — Но с тех пор обстоятельства изменились. Теперь у нас много молодых рабочих, они хотят жить и хоть и слышали о поражении в гражданской войне, но не испытали его на себе. Оппозиционные партии и группы сегодня тоже более или менее едины. И наконец, изменилось соотношение сил на международной арене. У нас теперь совсем другая опора. Социалистический лагерь усилился. А империалисты ослаблены отпадением бывших колоний. Испанский народ это чувствует, и это его воодушевляет. Жаль, я не могу показать вам тележку моего соседа Родригеса, он живет перевозкой мелких партий товара. Прежде его тележку тащил осел, теперь он запряг в нее мотороллер — так быстрее. На тележке рядом с номером телефона стоит название экипажа: «Спутник». Разумеется, Родригес хочет дать понять, что применительно к условиям Испании он обслуживает молниеносно. Но знаю я эту лису, своим «Спутником» он хочет сказать и нечто другое: дескать, он отлично понимает, кому принадлежит будущее!