В те годы - [53]
Осенью подводили итоги соревнования. На полях было занято почти 5 миллионов учащихся; вместе с ними работали десятки тысяч учителей. Высшую награду — Красное знамя ЦК ВЛКСМ получили Сухаревская средняя школа Московской области и Каргинская средняя школа Свердловской области.
Пионерка из Сухаревской средней школы Краснополянского района Кураева была среди комсомольцев, которые беседовали в Кремле с Калининым. Она рассказала Михаилу Ивановичу, что школа закончила учебный год без второгодников, без единой плохой отметки. Летом в отрядах работало 215 человек. Ухаживали за посевами, пололи, окучивали, работали на уборке. Из группы мальчиков была образована молотильная бригада, которая намолотила 128 тонн зерна.
— Сколько вы заработали трудодней? — поинтересовался Калинин.
— Школьные отряды, — ответила девочка, — заработали 36 215 трудодней. На каждого школьника в среднем выходит 169 трудодней.
— Хорошо, очень хорошо, — похвалил Михаил Иванович.
Понятно, что военное время имеет свою логику, диктует свои условия. В годы войны во время летних каникул в сельскохозяйственных работах участвовало более 20 миллионов учащихся. Они выработали 755 миллионов трудодней. Много школ, школьных отрядов получили Почетные грамоты ЦК ВЛКСМ и Министерства просвещения.
Теперь, в мирные дни, пионерам и школьникам нет необходимости идти по домам колхозников и собирать золу для удобрений или заниматься хранением верхушек картофеля. Все это отпало, но не отпала и сохранила свою силу идея трудового воспитания. Счастливое детство — это не безделье, не пустопорожняя трата времени. Как замечательно, что мы видим летние строительные отряды учащихся и дозоры юных лесничих, сборщиков металлолома и полезных растений!..
В трудовом воспитании подрастающих поколений заинтересованы и общество и семья. И ленинские слова на III съезде комсомола о том, что надо воспитывать молодежь с юных лет в сознательном и дисциплинированном труде, сохраняют свою силу и сегодня.
Обыкновенное чудо
Наступление наших войск под Москвой началось 5 декабря. Пять дней спустя Совет по эвакуации принял решение — запретить без его разрешения перевод в тыл предприятий Москвы и Московской области. Решение это было знаменательным. Во-первых, оно выражало веру в успех наступления Красной Армии; события нельзя было повернуть вспять. Во-вторых, оно открывало дорогу реэвакуации, возвращению предприятий, восстановлению народного хозяйства в столице и Подмосковье.
Некоторые цифры дадут представление о масштабах работы по возрождению предприятий, которую предстояло выполнить.
К середине ноября 1941 года из Москвы было эвакуировано 2 миллиона человек. К этому времени пришлось вывезти 498 предприятий; только различного оборудования отгрузили более 100 тысяч единиц. Эвакуация была делом чрезвычайно трудным. Демонтаж оборудования происходил в считанные часы и дни.
Распахнутые двери цехов: холодно, мрачно, тоскливо. Гулкие удары кувалд по металлу, скрежет, гул кранов. Подъезжают и уезжают грузовики, увозя на станцию приборы, станки.
Люди работают молча, с каким-то ожесточением, с чувством горькой, непередаваемой обиды за то, что вот приходится покидать родной завод. Но надо было преодолеть в себе это тяжелое чувство и действовать! Чуть ли не поминутно уходили из города эшелон за эшелоном. И надо вспомнить тех, кто прилагал свои организаторские способности, чтобы двинуть с места такую мощную лавину, и тех, кто в непроглядные осенние ночи, при жалком свете вспыхивающего на мгновение фонарика передвигал станки, вел эшелон, порой попадавший под яростные бомбежки врага.
Дни эвакуации полны трагических моментов; нередко возникали опасные ситуации. В описываемое время Каширская ГРЭС была одной из крупнейших электростанций в системе Мосэнерго. Когда немецко-фашистские войска оказались на расстоянии нескольких километров от Каширы, станцию подготовили к взрыву. Секретарь МК партии Б. Н. Черноусов рассказывал мне эпизод, связанный с ее судьбой.
В самый критический момент Каширский горком обратился в Московский обком партии: положение тяжелое, станцию надо вывести из строя. Черноусов отправился к А. С. Щербакову. Выслушав Черноусова, Александр Сергеевич решил посоветоваться в ЦК партии. Через несколько минут Щербаков позвонил Черноусову и передал указание: электростанцию не взрывать, принять меры, чтобы задержать противника; вскоре подойдет подкрепление.
Станция осталась в строю.
Мириться с безмолвием на предприятиях было не в характере москвичей. Фронт требовал оружия, боеприпасов, снаряжения, продовольствия. На многих предприятиях снова начиналась жизнь.
Не могли и автозаводцы смириться с тем, чтобы в дни великой битвы цехи безмолвствовали. Приехав однажды с А. Пеговым на завод, мы нашли директора И. А. Лихачева в тире. Иван Алексеевич был, как всегда, оживлен, энергичен. И внешний облик его не изменился: он и в мирное время ходил в гимнастерке или френче армейского покроя, в легких сапогах.
Шло испытание автоматов. Предприятие наладило их выпуск, используя оборудование, оставшееся в цехах.
— Видал, как строчат! — удовлетворенно говорил Лихачев, — слова его заглушал треск автоматных очередей.
