В те дни - [23]
Полчаса! А потом что будет?
Да стоит ли сейчас думать об этом. Что будет, то не уйдёт.
Стараюсь сосредоточить внимание на другом, более важном. Ясно — в организацию пробрался провокатор. Но кто он? Как установить его имя?
Что охранники знают про меня? Судя по их высказываниям — во-первых, моё подпольное имя — «Владимир», а во-вторых, что я привёз в Ригу шрифт из Лепаи.
Стоп! Этого они не сказали, что из Лепаи. Может быть, им это тоже известно, но пока что они мне этого не говорят. В таком случае, почему же «Владимир»? В Лепае и в других провинциальных организациях, где мне приходилось бывать по заданию, меня знают под другим именем — «Юрка». «Владимир» же — это только для Риги. Значит, если провокатор в провинции, то охранка не знала бы имя «Владимир», а лишь только «Юрка». Ясно! Провокатор здесь, в Риге.
От волнения у меня даже пот выступает на лбу. Порывшись в кармане, вытаскиваю носовой платок, уцелевший от обыска.
— Давай его сюда, — цедит сквозь зубы охранник, по-прежнему сидящий на столе с неизменной трубочкой во рту.
— Но ведь мне нечем нос…
— Давай, сказано! — он встаёт и, подойдя ко мне, резким движением выхватывает платок из руки.
— Ещё выкинешь какой-нибудь трюк, а потом отвечай за тебя.
— Какой трюк?
Но охранник возвращается на место, не удостоив меня ответом. Ну и пусть! Лишь бы только оставил в покое. Значит, провокатор в Риге. Но как его найти? В организации сотни людей.
Кто знал про мою поездку в Лепаю? Силис. Он давал мне это задание. Николай. Он сообщил мне лепайскую явку и дал ряд советов, касающихся деталей поездки. Ещё Ирма. Она присутствовала при моём разговоре с Николаем. Вот и все.
Силиса отсюда надо исключить. Это — наш руководитель, старый коммунист. Он уже работал в подполье, когда я пешком под стол ходил.
Нет, только не он!
Остаются Николай и Ирма. Один из двоих: либо Николай, либо Ирма.
Нет, нет! Такое подозрение чудовищно. Мои товарищи, с которыми я уже долгое время плечом к плечу иду против злобных и сильных врагов. Как же я мог подумать такое!
Николай, умный и проницательный рабочий парень, опытный подпольщик. Ирма, не по годам серьёзная голубоглазая девушка, член моей: ячейки. Я сам рекомендовал её для ответственной работы.
Нет, только не они!
Но тогда кто же?
Сердце протестует, возмущается, а разум твердит: один из них, один из них! Иначе не может быть. Только они знали о предстоящей поездке.
Появление Шварцбаха прерывает мои размышления.
— Прошу вас, господин Озолс. Полчаса уже прошли.
Он снова любезен и вежлив, словно ничего не случилось. Но теперь, я уже хорошо знаю, какая отвратительная морда кроется под этой маской. Войдя в кабинет, сразу же заявляю Шварцбаху:
— Вот что, господин капитан. Я уже несколько раз говорил, что вы путаете меня с кем-то. Поскольку вы мне не верите, то дальше говорить бесполезно. Я решил ни с вами, ни с кем-либо другим в дискуссии больше не вступать. Буду молчать!
— Врёшь, заговоришь! — Шварцбах ударяет кулаком по столу. — У нас камни, и те говорят! Эй, заходите-ка сюда! — кричит он, не отрывая от меня злобного взгляда.
В комнату входят двое здоровенных охранников. Они молча схватывают меня и тащат через какие-то комнаты, коридоры, лестницы. Вскоре мы оказываемся в пустом помещении без окон.
— Скидывай лапти!
Сразу не могу сообразить, что они от меня требуют. Тогда охранники бросают меня на пол. Один из них садится мне на грудь, другой грубо срывает с ног ботинки.
В руках охранников появляются толстые четырехгранные нагайки. Резкий свист — и я вскрикиваю от сильной боли, в ногах. Снова свист, опять удар.
Крепко стиснув зубы, чтобы не закричать, я с силой ударяю кулаком в спину сидящего верхом на мне охранника.
— Ах, ты ещё брыкаться! Давай верёвку, Арнольд!
Меня связывают. Лежу спелёнутый и беспомощный, как грудной младенец. Не могу даже пошевелиться. И вот начинается. Свист. Удар. Свист. Удар. Ещё, ещё, ещё… У меня темнеет в глазах. О! Какая дикая боль!
Надо мной склоняется искривлённое в садистской улыбке лицо Шварцбаха.
— Будете говорить, господин большевик?
Молчу… И всё начинается сызнова. Удар следует за ударом. Страшная, невыносимая боль в ногах. Их как будто поджаривают на огне… И опять перекошенное от злобы лицо Шварцбаха:
— Говори, ну! Куда дел шрифт? Скажи, и мы оставим тебя в покое.
Закрываю глаза, чтобы не видеть эту мерзкую рожу.
— Продолжай, Арнольд!
Перестаю уже. ощущать боль от отдельных ударов. Всё сливается в одну бесконечную муку. Перед глазами плывут разноцветные пятна. Из прикушенной губы льётся кровь и от этого солоноватый привкус во рту…
Сколько времени длится эта пытка — час, два, сутки, месяц?
— Хватит! — Как будто издалека доносится до меня чей-то голос.
С трудом поднимаю веки. Охранники, тяжело дыша, стоят возле меня. Пиджаки сняты, рукава рубах закатаны. Пот градом струится по их красным лицам. Настоящие палачи!
— Хватит, — повторяет Шварцбах. — Все эти коммунисты — бесчувственные чурбаны.
И вдруг, заметив, что я смотрю на него, вопит:
— Расстрелять!
— Давно бы так, — одобряет один из охранников. — А то возись тут с ним.
Они развязывают верёвки. Пытаюсь подняться. Но тотчас же, охнув, валюсь на бок. На ноги невозможно ступить.
Закадычные друзья Гешка и Ленька неожиданно обнаруживают на чердаке старое зубоврачебное кресло. И начинает работать ребячья фантазия. Перед ними уже не зубоврачебное кресло, а уэллсовская машина времени. На ней друзья совершают путешествия в героическое прошлое и заманчивое будущее. Написанная в необычной форме, веселая и неназойливая, повесть предлагает ребятам задуматься о своем месте в жизни.
Лейтенант Клепиков после ранения поступает на работу в угрозыск далекого тылового городка. И преступления ему попадаются незавидные — семечки, как выражаются коллеги. Но в городе, где на одном из комбинатов работает строго секретный цех «Б», все может быть...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман о мужестве и стойкости советских людей, оказавшихся во время зарубежной поездки в смертельно опасной ловушке и с честью вышедших из этой сложной ситуации. В книге освещена тема современной идеологической борьбы на международной арене.
Лев Израилевич Квин родился в 1922 году в Риге. С пятнадцати лет принимал участие в работе подпольного латвийского комсомола, был руководителем ячейки, секретарем райкома. В 1940 году, незадолго до установления в Латвии Советской власти, арестовывался фашистской охранкой. Участвовал в Великой Отечественной войне сначала рядовым, потом офицером. Был ранен.Сейчас живет на Алтае, куда приехал с комсомольцами-целинниками, да так и остался там, навсегда полюбив этот прекрасный край и его людей.Л. Квин — автор многих книг, давно сотрудничает е нашим журналом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».