В Свете Истины. Послание Грааля. Том I - [48]

Одно из двух — или все эти люди были выродками из среды самых отпетых преступников, взявшимися судить других, или же в этом с резкой отчетливостью проявлялась болезненная ограниченность земного рассудка. Третьего не дано.

Согласно Божественным Законам Творения, ни один вельможа, ни один судья — независимо от занимаемого здесь на Земле поста, не вправе прикрываться служебным положением при исполнении обязанностей; напротив, сам должен нести безраздельную полноту ответственности за все свершаемое им по долгу службы — и притом, как и всякий другой человек, нести ответственность в чисто личном плане, не пользуясь никаким особым покровительством. И не только духовную, но и земную ответственность. В этом случае каждый будет относиться к своим обязанностям намного тщательнее и серьезнее. Так называемые же «судебные ошибки» с непоправимыми последствиями наверняка будут случаться гораздо реже. Не говоря уже о физических и душевных страданиях подсудимых и их близких.

Рассмотрим-ка, однако, повнимательнее, также сюда относящуюся главу из процессов над так называемыми «ведьмами»!

Того, кому довелось хоть однажды получить доступ к протоколам судебных заседаний на подобных процессах, захлестывает волна такого жгучего стыда, что ему вообще бы не хотелось быть причисленным к этому человечеству. Если в те времена кто-либо располагал сведениями из области целебных трав, приобретенными на практике или доставшимися по наследству, и помогал таким образом страдальцам, просившим его об этом, то он неизбежно попадал под пытки, избавить от которых его могла лишь смерть на костре, если только его тело не становилось жертвой этих жестокостей еще в процессе пыток.

Даже красота тела могла в те времена послужить поводом к этому, если целомудрие ее обладательницы было чересчур несгибаемым.

О ужасы инквизиции! Не так уже много лет отдаляет нас от «тех» времен!

Не только мы сегодня считаем это несправедливостью — точно так же чувствовал и тогда простой народ. Ибо «рассудок» еще не окончательно поработил его, там и сям прорывались наружу здоровые ощущения, то есть Дух.

Разве в наше время не очевидно, каким торжеством ограниченности было все это? Какой безответственной глупостью?

Об этом говорят, пожимая плечами с чувством собственного превосходства; но — в основном-то — ничего ведь с тех пор не изменилось. Тупая гордыня по отношению ко всему, что превышает меру собственного понимания, жива и по сей день! Пытки сменились орудием общественного презрения ко всему, что люди не в состоянии понять в силу своей собственной ограниченности — только и всего.

Многим стоило бы хоть однажды всерьез задуматься над этим, покаянно бия себя в грудь и не делая себе никаких поблажек. Герои рассудка, то есть не совсем нормальные люди, изначально вешают ярлык афериста, нередко и в судебном порядке, на любого, обладающего способностью знать нечто недоступное другим или, может быть, эфирно-вещественным зрением, позволяющим ему созерцать эфирно-вещественный мир — естественный процесс, который, спустя короткое время, уже никто не будет подвергать сомнению, а тем менее вступать с ним яростную борьбу.

И горе тому, кто, не находя всему этому никакого иного применения, с поразительной наивностью рассказывает о том, что именно увидел и услышал. Ему надлежит опасаться этого, совсем как первым христианам при Нероне с его всегда готовыми на убийство приспешниками.

Если же у него к тому же есть еще и другие способности, абсолютно недоступные постижению отъявленных приверженцев рассудка, то его непременно подвергают беспощадной травле, клевещут на него, изгоняют его, если он не подчиняется покорно всем и каждому; при малейшей возможности его, мягко говоря, «обезвреживают». И никому при этом не совестно. Подобный человек и сегодня рассматривается как дичь, охотиться на которую дозволяется, невзирая на нечистоту собственных помышлений. Чем ограниченнее, тем сильнее мания умственного величия и стремление к преувеличениям.

На опыте того, что происходило в былые времена — пыток, костров и столь смехотворных судебных дел — никто ничему не научился! Ибо и нынче всем и каждому дозволяется невозбранно чернить и оскорблять необычное, недоступное пониманию. В этой области все осталось по-прежнему.

Еще хуже, чем в сфере светской юстиции, обстояло дело в инквизициях церковного происхождения. Здесь вопли пытаемых заглушались благочестивыми молитвами — злая пародия на Божественную Волю в Творении! Тогдашние представители церкви доказали тем самым, что не имели ни малейшего понятия ни об Истинном Учении Христа, ни о Божестве и Его Творческой Воле, Законы Которой нерушимо пребывают в Творении, действуя там одним и тем же образом с Самого Начала и до Скончания Дней.

Сотворив человеческий дух. Господь наделил его свободой воли, то есть способностью принимать решения. Только в ней ему суждено созреть, как должно, и, шлифуясь, достичь полного развития. Только в ней предоставляется ему подобная возможность. Если же свобода воли подавляется, то в лучшем случае мы имеем дело с преградой, а в худшем — это насильственный бросок назад.