В страну волхвов - [15]
— И рад бы, из соображений честного подхалимажа, но не могу. Последние три месяца я сплю просто великолепно, а согласитесь, что для поступления к вам на службу мое образование было просто необходимо.
— Тоже мне, подхалимчик!
— Согласитесь, Вацлав, что честный подхалимаж имеет то преимущество, что соглашаетесь вы со своим подхалимуемым, в смысле, с объектом подхалимажа, или нет, вы четко гнете свою линию, не прекращая подхалимской деятельности ни на минуту.
Вацлав засмеялся и покачал головой. Единственный подхалимаж, который он видел со стороны своего секретаря, как раз и заключался в подобного рода высказываниях. Другого он не замечал, к счастью для Милана, да и для себя тоже. Отделаться от секретаря до конца путешествия он не мог — мешала клятва.
— Но ведь можно вооружиться, как следует, и прорваться через заставу, — предположил Горислав.
— Заставы имеют ограниченную пропускную способность, к тому же не приемлют оружия. Кстати, ряд стран распался на более мелкие после установления границ. Так там идут постоянные конфликты, бесконечно делят спорные территории, соединяются, разъединяются и делают массу тому подобных глупостей. Однажды даже в одной из стран предприняли такую попытку, о которой ты только что рассказал.
— В какой? — заинтересовался Милан.
— В Гуцулии. Она выделилась из Угории после установления границы. Так вот, ни Угория, ни Гуцулия не имели выхода к морю. А там до моря рукой подать. Всего то и надо, что оттяпать от Трехречья десять тысяч квадратных километров земель. В сущности, не так много. Квадрат сто на сто километров. Они и решились. Вооружились и — на границу. Мелкой группой тысяч так в двадцать солдат.
— И что?
Вацлав пожал плечами.
— Гуцулам повезло, что граница имеет ограниченную пропускную способность. Помнишь ту арку, под которой мы проезжали? Так вот, когда первые солдаты дошли до конца, граница захлопнулась, — Вацлав посмотрел на своего секретаря и пояснил. — Произошел прорыв восьмого измерения. Из тех, кто находился под аркой, в живых не осталось никого. Остатки армии разошлись по домам, а пограничники были выкинуты на границу. Они то и поведали в подробностях эту историю для потомков. Так что теперь желающие повоевать, воюют в пределах установленных границ. Воистину, война относится к общечеловеческим ценностям. Равно как и прочие удовольствия, общие как для человека, так и для других представителей животного мира. — Вацлав насмешливо покосился на Горислава.
— Напрасно вы над этим смеетесь, — начал было тот, но Вацлав перебил его:
— Слушай, а что относится к общечеловеческим ценностям?
— Мне кажется, это всем понятно, — пожал плечами Горислав.
— Мне — нет.
— Общечеловеческие ценности — это свобода личности, включая сюда неприкосновенность жилища, всеобщее равенство, ну и преданность христианским идеалам, включая сюда соблюдение десяти заповедей.
— Так, понятно. А что не так с вышеперечисленным в Верхней Волыни?
— Нет свободы.
Вацлав поднял светлые брови.
— Как нет?
— Ну, смотрите, людей ведь преследуют за политические убеждения. Вот я, например...
— За политические убеждения? Ни в коем разе. Убеждайся, в чем хочешь, только не бегай по улицам, призывая к свержению существующей системы.
— А если система основана на тирании? Терпеть что ли?
— Лучше порушить, — насмешливо отозвался Вацлав, — и заменить одного тирана другим, да еще и погубить по дороге уйму народа, которого устраивает существующий режим, да и своих сторонников, заодно, проредить. Как говорится, меньше народу — больше кислороду. Опять-таки общечеловеческие ценности можно будет делить на меньшее число ртов.
— Как это, ртов?
— Видишь ли, я причисляю к общечеловеческим ценностям только физиологические. Еду, питье, сон, секс, ну и так далее. Что же касается таких высоких слов, как свобода и равенство, то после долгого изучения этого вопроса я пришел к выводу, что термины эти каждый понимает по-своему. Пожалуй, наиболее распространенная точка зрения борцов за права человека заключалась в свободе для них делать, что и когда угодно, и равенстве остальных в принятии этого с должным смирением. Вот смотри, ты говоришь о христианских идеалах. А как быть с мусульманами?
— Это ложная религия.
— Опять-таки, ты — борец за права человека и называешь народ быдлом.
— Что это вас так задело? Вы из простого сословия, что ли?
— По твоему определению, я — рафинированный интеллигент. Могу проследить родословную на черт знает сколько лет, и все, как на подбор, образованные и культурные люди.
— Так в чем же дело?
— За друзей обидно. Я как-то их всегда считал равными, а оказывается половина из них — быдло!
Глава 7
Когда встречаешься, приятно думать о расставании, когда расстаешься — о встрече. Впрочем, не всегда...
Немного не доезжая до Трехсторонней площади, повозку Горислава снова остановил приграничный патруль.
— Что еще? — недовольно проворчал Горислав, вытаскивая документы. Он вышел из коляски, поговорил с патрульными, заглянул в дверь и сказал:
На землю с пылающих небес падал огненный град, причем очень крупный град. И градин таких было великое множество, и были они странного фиолетового света, день темнел от них. И летели они так медленно, что их успевали рассмотреть, а сами они не сгорали в атмосфере. Пишут, что градины рассыпались под землей, создав Миррен. Светопреставление продолжалось. Звезда проходила над Арканосом, на планете бушевали шторма, цунами, сильнейшие землетрясения, извержения вулканов. Гравитационные силы рвали континенты, сталкивали друг с другом острова, на месте плодородных долин вырастали горные хребты… Так ли это было, никто сейчас не знает.
Продолжение цикла о Верхней Волыни.Через семьсот лет после конца света… Продолжение книги «В страну волхвов» — А давайте съездим в Китай! Говорят, он еще существуетСемьсот лет назад, после последней мировой войны, страны оказались разделены нерушимыми границами, для создания которых использовалась магия измерений. Создатели границ сохранили в тайне использованную технологию, и остались охранять мир. Стали Стражами Границы.
3-я книга цикла. Прошло тридцать лет после суда в Йефасе. Отец, сын и дочь, наделенные даром или проклятием бессмертия, следуют разными жизненными путями. Тем временем мир ждут перемены. Из глубин морских вод является всепожирающий Спящий, над севером полыхает зарево войны, в кулуарах юга плетутся интриги, а по еловым лесам Офурта бродит дикая и голодная Бестия. Сангомар — это мир, в котором воцарились демоны, мир без добрых богов и справедливости, поэтому даже в руке помощи, поданной преданным другом, может затаиться клинок или яд.
Трудно выжить, если тебе шесть с половиной лет и ты потерялся — сначала в супермаркете, затем в Доме Тысячи Дверей, за каждой из которых начинается путь в лабиринте миров, чужих, враждебных, кошмарных. Единственная надежда — на «дядю Эдгара», поселившегося в твоем сознании авантюриста и преступника. Его незримое присутствие когда-то едва не свело тебя с ума, но зато ты научился кое-чему полезному. Ты хочешь вернуться домой, к маме, папе, своим игрушкам, теплой постели и приятным снам? Ну, это вряд ли. Дядя попал в ловушку, пытаясь обмануть далеко не слепую судьбу, и жестоко расплачивается за это.
Впервые за столетия появился маг, всерьез претендующий на единоличную власть над Империей и, соответственно, над всем цивилизованным миром. Маги Империи уже много месяцев тщетно пытаются остановить наступление его армии. Кто и как одолеет врага, кто будет неподвластен чарам, если этот маг — прекрасная женщина, завораживающая любовью?
Ближайшее будущее, бум виртуальной реальности приносит с собой не только развитие игровой индустрии, но также порождает новый, доселе невиданный, бич современности, готовый пошатнуть мировые устои. Игровой психоз, передающийся через игровую сессию, порождает джи-психопатов, которые, обладая способностями скопированными из видеоигр, погружают мир в хаос и вскрывают людские пороки, сокрытые до этого под вуалью морали. Внимание, любителям Лит-рпг! Книга не про цифры, а про сюжет, героев и их развитие.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.