Того, кто впервые приезжал на границу, ждало величественное, незабываемое зрелище. Собственно, сама застава была представлена довольно обычным восьмиэтажным зданием с аркой в ширину дороги, через которую выезжали на границу те, кто мог предъявить соответствующие бумаги. Именно обыденность этого зрелища — ну подумаешь, здание с аркой и нарядами пограничников! — и заставляла бывалых путешественников игнорировать прочие чудеса границы. По счастью, таких было немного. Новичков же поражало не сам КПП, а то, что к нему, по бокам примыкало переливающееся из формы в форму сверкающее нечто. Вацлав, правда, сказал, что это та же липовая долина, только восьмимерная. Замечательное высказывание, особенно потому, что его нельзя было проверить. Да и сам Вацлав вряд ли мог знать это наверняка. Он же сам говорил, что не отличит ногу от хвоста даже у четырехмерной лошади. А здесь восьмимерное нечто! Но что бы там ни было, пройти через это нечто было нельзя. Человек или погибал там, или сходил с ума. Говорят, во время Третьей Мировой войны находились умельцы путешествовать по многомерным измерениям, но может быть для успеха этого мероприятия необходимо достаточно сильное радиоактивное загрязнение? По крайней мере, с тех пор, как радиоактивное загрязнение убрали, таких умельцев больше никто не видел.
Перед аркой Горислав остановился. Вацлав с Миланом забрали свои вещи, и все трое вышли из экипажа. Оказалось, что Милан ошибся, предполагая, что его начальник предъявит подпись князя Венцеслава. Вацлав разжился королевскими подорожными для себя и своего секретаря. А вот Горислав такими излишествами похвастаться не мог. Вместо подорожной у него было удостоверение миссионера — популяризатора.
Вацлаву и Милану пограничники выдали небольшие книжечки в твердом переплете, на которых на нескольких языках было написано, что они являются пропусками через границу, и предлагающих соответствующим службам оказывать предъявителям сих бумаг посильную помощь. Милан был даже разочарован этой простотой. В глубине души он таил надежду, что пограничники сообщат его шефу, что ему, по званию, секретарь в разъездах не положен, и предложат ему, Милану, подождать начальника в городе. Тогда он сможет остаться дома, не нарушив данного им слова. Горислава же выпустили только на границу, дав ему хилую бумажку — удостоверение купца для выхода на границу для поиска возможных партнеров для международной торговли. В сущности, это было не мало. Но и не много. Что бы такая бумажка принесла результат, нужно было вывезти весьма и весьма солидный товар. Уж Милан-то знал в этом толк. Причем, для вывоза подобного товара бумаг нужно было оформить не меньше, чем для получения пропуска на посещение Парфенона. Нужно было документально подтвердить, что вывозимые товары не представляют из себя стратегической ценности для страны и вывоз из страны указанной партии не подорвет национального благосостояния.
— Пропустить вас в другую страну с подобной сомнительной литературой мы не имеем права. Это может привести к международному инциденту. Они еще решат там у себя, что мы занимаемся подрывной деятельностью, с целью развала государства и развязывания гражданской войны. Так что поезжайте на границу. Там километрах в десяти от нашей заставы есть трехсторонняя площадь — Эллада, Светлогория и Верхняя Волынь. Там бывает достаточно купцов из этих трех стран, так что у вас будут шансы продать ваш товар, если сумеете их заинтересовать.
— Здесь нет призывов к войне, — начал было Горислав, но его невежливо перебили:
— Зато есть призыв к гражданскому неповиновению. Мы не возражаем, о душе надо думать, но не в ущерб душам и телам окружающих!
Горислав вздохнул:
— Что ж, поеду на площадь, — и обернулся к Вацлаву. — Подвезти?
Маг кивнул.
Все трое снова сели в экипаж и медленно поехали через двухсотметровую арку. Раньше Милан всегда старался держаться подальше от дорожной полиции — дескать, что та придирается не по делу. Попутешествовав же с Гориславом, молодой человек начал радоваться блюстителям порядка, как родным. Хотя бы в их присутствии, Горислав соблюдал видимость осторожности и вспоминал, что на свете существуют правила дорожного движения. Вот и сейчас, проезжая через восьмимерную границу по узкому коридору трехмерной реальности, он не боялся прорыва других измерений, как большинство новичков, а радовался нормальной езде.
На выезде из арки обнаружилась перпендикулярная ей обычная городская улица. Висел знак «только вправо» и стоял наряд дорожной полиции. Поэтому они чинно свернули и поехали куда положено, под воркотню Горислава, который думал, что им, кажется нужно налево.
Милан с интересом смотрел по сторонам. На правой стороне улицы красовалось название Верхне-Волынская, на левой — Светлогорская. На обеих сторонах располагались склады, магазины, гостиницы, постоялые дворы, пункты охраны порядка и немногочисленные жилые дома. На тротуарах передвигались прохожие, по краям улицы ехали экипажи, типа того, что у них, центральная часть оставалась свободной.
