В стране заоблачных вершин - [19]

Проходят годы, а Пашупатинатх продолжает жить своей жизнью, такой же, как, вероятно, много веков назад. По-прежнему в каменных нишах на голых камнях ведут аскетический образ жизни садху, или, как их называют в народе, «святые люди». Они стоически терпят холод и зной, проливные дожди и ветер в ожидании единственного блага — смерти около Пашупатинатха.

Институт садху вряд ли отомрет в ближайшем будущем. На смену старцам с нечесаными волосами приходят молодые садху. Во время одного индуистского праздника я случайно встретил совсем юного садху. Ему было не более восьми лет. Детское личико, но уже с печатью какой-то недоступной для обычного смертного таинственности. Мальчуган все время старался морщить нос, чтобы на скрытый длинными темно-рыжими волосами лоб набегали морщины. Тем самым он демонстрировал серьезность. И хотя его голое тельце было изрядно посыпано пеплом и песком, я бы не сказал, что это придавало его облику какую-то набожность. Во всем его поведении все-таки проглядывал ребенок. Заметив, что я пытаюсь его сфотографировать, он сначала стал даже позировать. Затем, видимо вспомнив, что он хотя и юный, но все-таки садху, поспешил ретироваться. При этом он побежал совсем по-мальчишески, вприпрыжку, смешно размахивая жезлом и медным котелком.

Если в Сваямбхунатхе можно встретить много аккуратно одетых, чисто выбритых и наголо остриженных монахов, то в Пашупатинатхе кроме брахманов увидишь садху — в лучшем случае в рубищах, перемазанных глиной и пеплом, со спутанными и нечесаными длинными волосами. Буддийские монахи в основном держатся группами, читают священные книги и ведут между собой беседы. Садху же обычно предпочитают одиночество. Они сплошь и рядом неграмотны и книгами мало интересуются. Если вы увидите вместе нескольких садху, то вам придется долго ждать, чтобы они перекинулись друг с другом хотя бы словечком. Буддийские монахи живут по своим древним традициям, а по каким законам существуют садху, выяснить до сих пор никому не удалось.

Однако садху не менее религиозны, чем буддийские монахи. Они также посвящают себя богам. Конечно, их нельзя назвать монахами-проповедниками. В Непале садху слывут среди индуистов святыми, потому что добровольно ушли из мирской жизни и поселились в Пашупатинатхе или возле других храмов в ожидании смерти в столь священных местах. Мне кажется, садху скорее имеют больше общего с хиппи, чем с монахами: и те и другие отвергли общество, правда, садху верят в бога, а хиппи не верят ни в бога, ни в черта. И все же внешнее сходство у них есть. В том же Пашупатинатхе порой трудно разобрать, кто перед тобой — погрузившийся в раздумье садху или накурившийся до умопомрачения наркотиком хиппи.

Садху наносят себе на лоб, иногда на щеки и руки, а то и на ноги цветные линии — широкие и узкие, горизонтальные и вертикальные. При этом они выбирают краски самых различных тонов — от серо-черного до красного. На вопрос, что означают эти линии и почему они разного цвета, садху обычно называют того или иного бога, чаще всего Шиву, как бы говоря, что это не просто линии, а священные знаки.

Как известно, лица большинства индуистов украшает пятнышко на лбу, называемое тикой. Она бывает разного размера и цвета, чаще всего красного.

Брахманов можно встретить не только возле храмов, но и на улице. Внешне они ничем не отличаются от других прохожих, чего не скажешь о буддийских монахах, которые выделяются в толпе оранжевыми тогами. Индуистские священнослужители держат в руках небольшие медные подносы с кашицей красного или другого цвета и предлагают каждому поставить тику, т. е. благословить. Причем благословение может получить любой человек, независимо от вероисповедания и цвета кожи.

Однажды в гостях у непальца я оказался свидетелем интересной церемонии: самый старший член семьи ставил тику своим родственникам. К старику по очереди подходили дети, внуки и правнуки, невестки, зятья. Перед старцем стоял серебряный поднос с красками разных цветов. Он опускал в краску палец, а затем быстро прислонял его ко лбу родственника. Он ставил тику красного цвета. Наконец к нему подошла довольно молодая женщина. Старик привычным жестом обмакнул палец в красную краску, но тут же спохватился и спросил у женщины, какого цвета тику она предпочитает. Грустно улыбнувшись, она сказала, что ей все равно. Заметив на моем лице удивление, сидящий рядом со мной непалец шепнул, что женщина недавно овдовела и теперь не имеет права носить красную тику.

Казалось бы, ничего удивительного в этом нет — у каждого народа свои обычаи. Однако за этим стоит история Непала. Если сейчас вдова не смеет мечтать о счастье, то в прошлом она лишалась жизни вообще. Взять хотя бы обряд сати, по которому вдову сжигали заживо вместе с умершим мужем.

В истории Непала известен случай, когда обряд самосожжения прошла женщина не сразу после смерти мужа. Это случилось в 1777 году, когда скончался король Непала Пратап Сингх Шах. В то время его супруга ждала второго ребенка, поэтому ее не сожгли вместе с мужем, но страшная судьба не миновала несчастную. Вскоре после рождения сына она взошла на погребальный костер. Через 29 лет в стране свершилось, если так можно выразиться, групповое сати: убит король Ран Бахадур Шах, и в огне гибнет шестнадцать женщин — Раджраджешвари — старшая жена, а также другие жены, возлюбленные и служанки. Официально обряд сати отменен лишь в 1920 году, то есть спустя почти сто лет после запрещения этого варварского обычая в Индии.