В стране странностей - [5]
Позднее мы расспрашивали некоторых обитателей барок, как им нравится на воде. Ответы были разными.
— Не променяю эту жизнь ни на какую другую, — сказал пожилой господин со шкиперской бородкой. — Надоело стоять здесь — уведу свою квартиру в другое место. Полная свобода выбора. А что еще моряку нужно?
— Сейчас мой адрес — канал Принцев, против дома номер семь, — сообщила нам старушка пенсионерка. — Но я бы ничего не имела против того, чтобы адрес стал короче: просто дом номер семь. У нас вечная сырость. И потом, эти ужасные водяные крысы…
Нам сказали, что в Амстердаме около тысячи плавучих жилищ. В них живут те, у кого нет квартир в домах. Не беремся судить, как все обитатели барок отнеслись бы к предложению перебраться на сушу, но, видимо, большинство согласилось бы со второй нашей собеседницей. Кстати, стоянка на воде не бесплатна, водожители платят за место на канале.
Гости голландской столицы в восхищении от каналов. А вот амстердамские автомобилисты не согласны с ними. Они считают, что каналов в городе слишком много, что здесь легко спутать асфальт с водой, особенно после употребления спиртных напитков: амстердамская статистика свидетельствует, что в среднем за день в канал сваливается одна машина.
Свайный город
Наибольшие надежды мы возлагали на госпожу Брандсен. «Госпожа» по-голландски «мефроу» или «мефрау»; некоторые, впрочем, произносят, скорее, «мевроу». Мефроу Анни Брандсен несколько лет назад жила в Москве, где работал ее муж.
К телефону подошла сама госпожа Брандсен.
— A-а, вы из Москвы! Что нового в вашей прекрасной столице? Впрочем, вы расскажете мне это лично. В какой вы гостинице? Отлично! Через час я ваша гостья.
Час спустя раздался стук в дверь. Вошла мефроу Анни Брандсен — энергичная, подвижная. По-русски она говорила превосходно. Через пять минут мы знали, что мефроу Анни занята сейчас переводом на голландский язык русской технической книги по электронике, что последний раз она была в Советском Союзе год назад, что у нее там «дополна друзей», что она очень любит наши сырники, что ей приходится много возиться с двумя ребятишками и что живет семья Брандсен далеко от центра Амстердама.
Мы вручили подарки: настоящий московский ржаной хлеб, три банки кабачковой икры и салфетку с украинской вышивкой. Матрешек не дарили, поскольку московские друзья мефроу Анни предупредили, что у нее матрешкиного племени разве что немногим меньше, чем в магазине «Подарки» на улице Горького.
Кабачковая икра привела нашу новую знакомую в совершенный восторг.
— Мой муж обожает ее! Я тоже. А хлеб, хлеб! Но… — тут мефроу Анни строго посмотрела на нас, — но ходить по музеям вы все-таки будете без меня. В любом музее всегда найдутся люди, говорящие по-английски. И по городу пока побродите одни. А вот когда чего-либо не поймете, тут я к вашим услугам. Согласны?
После этого госпожа Брандсен посоветовала нам, какие именно путеводители могут на первое время заменить ее, и распрощалась, прижимая к груди московскую буханку.
Когда за мефроу Брандсен закрылась дверь, мы вспомнили напутствия Маргариты Николаевны. Она говорила, что не следует особенно доверять распространенному мнению, будто все голландцы флегматичны и не очень общительны. Среди ни-х сколько угодно веселых, бойких и даже, как иногда выражаются у нас, «заводных» людей. А к словам Маргариты Николаевны Семеновой очень и очень стоило прислушаться. Она главный гид «Интуриста» в Москве, долго работала в Голландии, у нее там много друзей.
Пожалев, что мефроу Брандсен не взяла нас сразу под свое покровительство, мы запаслись путеводителями и стали добросовестно следовать их советам.
Прочитали, например, что в Амстердаме есть старая башня, где издавна чеканили деньги, и что эта башня удачно избежала большого пожара 1618 года. Приехали, смотрим: все верно, действительно стоит как ни в чем не бывало и заботами городского управления простоит еще долго.
Следующей достопримечательностью, которую рекомендовал осмотреть путеводитель, была Новая церковь, которая, впрочем, оказалась достаточно старой для того, чтобы в ее склепах могли найти упокоение знатные особы, блиставшие в XVII веке. Осмотрев храм, мы приняли к сведению, что под его сводами вот уже более полутора столетий коронуются голландские короли и королевы.
Королева Нидерландов приезжает на открытие парламента в средневековой карете
Потом пошли к амстердамской ратуше, где добросовестно записали, что она опирается на 13 659 свай и что в здание ведут семь одинаковых дверей; семеро спесивых сановников, правивших городом, не желали сталкиваться друг с другом при входе.
Поскольку ратуша давно превращена в королевский дворец, мы некоторое время прогуливались возле нее в надежде увидеть выезд королевы Юлианы в золотой карете, запряженной восьмеркой лошадей. Игрушечные модели и снимки этой знаменитой кареты были выставлены во всех магазинах сувениров. Нам очень хотелось познакомиться с оригиналом.
