В стране странностей - [38]
Переговариваясь о незавидной доле шарманщика, мы заглянули за фасад шарманки. Нет, вертеть колесо не было нужды: его вращал маленький электромотор. Может, и длинная ручка для ручной перевозки этой махины — только видимость? Уж не стала ли шарманка самоходной? Или так: подцепил к мотоциклу — и поехал? Впрочем, едва ли: растрясешь все сооружение.
— Я так и знала, что найду вас именно здесь! — Это была мефроу Анни. — Мне удалось освободиться несколько раньше. Как вам нравится шарманка?
Мы поделились с Анни своими мыслями.
Это странное сооружение — всего лишь шарманка
— Ах, вот что! Бедняга шарманщик? Ну, во-первых, это не его шарманка. Он только арендатор, так что о ремонте пусть заботится фирма Перли. Этой фирме, если не ошибаюсь, принадлежат все действующие шарманки, а их в Голландии осталось не то сорок, не то шестьдесят. И потом: голландец не подаст ломаного гроша нищему, но он считает своим долгом поддерживать национальные традиции. Шарманка — одна из них. Мы просто не представляем себе рынок без шарманки. А как вы нашли церемонию продажи сыра? Знаете ли вы, что эта церемония сохраняется почти неизменной три с половиной века?
Мы сказали, что ярмарка нам понравилась. Конечно, все это рассчитано прежде всего на зрителей. Ну и что тут плохого? Что дурного в том, что узнаёшь старинный обычай, смотришь народные одежды, любуешься ожившими картинками прошлого?
Разумеется, торговать сыром можно и попроще, щелкая арифмометрами и записывая сделки не на доске, а на бланках, заложенных в пишущую машинку. Как раз нечто подобное и происходит на аукционе цветов в Алсмере. Так пусть уж лучше будет невинное представление, развлекающее гостей. Ведь, наверное, нет же среди туристов таких глупцов, которые принимали бы все всерьез, думали бы, что торговать сыром можно только так картинно и никак иначе. А такая ярмарка дает возможность подработать и местным жителям. Мы заметили среди носильщиков человека солидного, должно быть бухгалтера…
— Бухгалтера? — прервала тут Анни. — Ну, едва ли! Вы обратили внимание, что у носильщиков разные цвета шляп: красные, желтые, голубые, зеленые? И такого же цвета носилки. Так вот, эти носильщики принадлежат к четырем сохранившимся от средних веков гильдиям разносчиков сыров. Их двадцать восемь человек, и у каждой семерки свой старший. Это выборная должность, которая утверждается самим бургомистром. А на весах священнодействует главный мастер. Все члены гильдии очень дорожат своими правами и заработками. Это вовсе не любители. Нам с вами просто не поднять носилки, а если мы все-таки поднимем и пробежим до весов, то с площади нас увезет «скорая помощь». А в общем, я рада, что вам понравилась ярмарка. У вас тоже прежде все было очень живописно, я читала у Гоголя про сочинскую ярмарку.
— Сорочинскую, Анни?
— Боже мой, извините! Это когда мы ездили к вам, наши туристы прожужжали все уши: Сочи, Сочи! Очень им понравилось. Конечно же, у Гоголя сорочинская ярмарка. А хотите типичный голландский анекдот про ярмарку? У стиральной машины — знаете, есть такие с окном из толстого стекла, через которое видно, как переворачивается белье, — стоит крестьянин. Внимательно смотрит пять… десять… пятнадцать минут. «Не хотите ли купить?» — предлагает продавец. «Да, жена сказала, чтобы я без телевизора не возвращался, но мне что-то не нравится ваша программа».
— Анни, а над чем вообще чаще всего смеются голландцы?
— Пожалуй, над тугодумами. Ну, вот, например. Один господин в трамвае ест рыбу, а рыбьи головки аккуратно завертывает в бумагу. Другой не вытерпел: «Что вы будете делать с ними?» — «Съем их после, это очень полезно для мозга». — «Да? А не продадите ли мне ваши головы?» — «Отчего же? Но имейте в виду: рыба стоит двадцать центов, а головы я дешевле тридцати не продам». — «Хорошо, давайте». Съел, задумался: «Позвольте, как же так? Если вся рыба — двадцать центов, то почему головы — тридцать?» — «Я говорил, что рыбьи головы полезны для мозга! Видите, уже подействовало!» А теперь — без шуток: если вы хотите съесть кое-что повкуснее рыбьих голов, то тут за углом есть очень миленький недорогой ресторанчик.
О всякой всячине
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказала Анни. — Вы думаете: «Как же так, она была у тетки — и та ее не угостила?» Угадала? Ну-ну, вы можете не сознаваться! Я ведь знаю ваши обычаи: раз гость, то все, что в печи, на стол мечи. Я не переврала поговорку, нет? А у нас не любят, когда гость приходит без предупреждения. Прежде чем сесть за стол даже в доме близкого человека, мы спрашиваем: «Как у тебя завтра?» Может, обед приготовлен на два дня и гость при этом не принимался в расчет. Голландцы — люди порядка. Однажды у меня была в гостях ваша русская, мы выпили в кухне кофе, я попросила ее спеть про степь и ямщика. Я стала подтягивать как могла. В это время пришел водопроводчик, чтобы починить кран. Услышав пение, он остолбенел и не решился позвонить в дверь. Он так и стоял, пока мы не кончили петь. После он сознался, что, прожив на свете пятьдесят шесть лет, впервые слышал, чтобы две взрослые женщины пели утром «просто так». Смешно, правда?
