В степях Зауралья - [24]

— Нет, здесь я без маски, — сказал уже серьезно Андрей и, желая переменить разговор, спросил:

— Вы танцуете?

— Да.

Взяв де Гиньяр за талию, Фирсов закружился с ней по залу.

— Мне хочется посмотреть ваше лицо, приподнимите маску, — услышал он негромкий, с нотками нежности голос Жанны.

Андрей сдвинул маску на лоб. Де Гиньяр, продолжая кружиться в вальсе, полуоткрыла губы и, приблизив их к Андрею, сказала шопотом:

— Закройте. У вас такое хорошее, честное лицо. Вы не устали?

— Что вы! Я готов танцевать с вами весь вечер, — сдержанно произнес Андрей и, вздрогнув от неожиданности, плотнее прижал маску к лицу.

Мимо них в модном смокинге из черного сукна, с шелковыми отворотами, с резедой в петлице, прошел Мартин-Иоганн Тегерсен. Пустые, ничего не выражающие, глаза датчанина пробежали по плотней фигуре Фирсова и его собеседнице. Наклонившись к своей даме, он что-то шепнул ей на ухо. Та оглянулась и привычным движением поднесла лорнет к своей маске. Андрей узнал сестру.

Сердце его забилось. Сдерживая порыв остановить Агнию, он до боли закусил губу. Не спуская глаз с удалявшейся пары, Андрей, казалось, забыл с собеседнице. В его душе боролись два чувства: страстно хотелось поговорить с сестрой о доме, может быть, она знает о Христине. Ведь прошла не чужая женщина, а сестра, с которой были связаны воспоминания детства, юношеские годы, родственное чувство. Но второй, внутренний голос говорил ему: «Ты не должен открывать свое лицо, этого делать нельзя». Андрей вздохнул и, вынув платок, сделал вид, что вытирает вспотевший лоб.

— Вам жарко? — спросила де Гиньяр и поднялась с кресла.

— Пойдемте в соседнюю комнату, думаю, что там прохладнее.

Шагая со своей спутницей мимо буфета. Андрей увидел в толпе Агнию с каким-то офицером. Слегка откинув красивую головку, она заразительно смеялась, игриво хлопая веером по руке своего кавалера.

Андрею стало не по себе: «Ведет себя как куртизанка!» Звуки оркестра сюда доносились слабо.

Андрей выбрал свободный столик, стоявший в углу за фикусом, заказал бутылку «Клико» и, подвигая бокал к Жанне, произнес учтиво:

— За наше знакомство. Пусть оно будет безоблачным, чистым, как весеннее небо.

— Благодарю вас, это не моя стихия, — откинувшись на спинку стула, произнесла со смехом француженка и, подняв бокал, воскликнула пылко: — Я пью за бурю, за порывы, за буйный ветер и житейские грозы.

— Разве Юпитер в образе вашего супруга не может вызвать в вас этих чувств?

— Не будем говорить об этом, — поднимаясь, произнесла француженка. — Применять мифологию к современным мужьям не стоит.

— Вы не обиделись? — Андрей тоже поднялся со стула и приблизился к Жанне.

— Нет. Но вы задели мое самое сокровенное чувство. В наказание… — де Гиньяр лукаво посмотрела на Андрея, — я приглашаю вас к себе в среду к семи часам вечера… А теперь помогите мне одеться и разыскать кучера.

Андрей поцеловал руку Жанны и, одевшись, вышел с ней в подъезд.

— Среда мой приемный день. Итак, ровно в семь.

Глава 17

В среду, ровно в семь часов вечера, Андрей поднялся по парадной лестнице квартиры де Гиньяр.

Дверь открыла бойкая горничная. Помогая снять шинель, спросила:

— Вы к барыне?

— Да.

— Как прикажете доложить?

— Поручик Топорков, — поправив перед зеркалом прическу, Андрей посмотрел на вешалку. Висели богатые ротонды дам, меховые пальто штатских и две шинели с погонами штабс-капитана и полковника.

«У Жанны гости», — подумал он и, услышав легкие шаги горничной, повернулся к ней навстречу.

— Вас просят, — девушка провела Фирсова через длинную анфиладу комнат и открыла дверь в гостиную. Навстречу Андрею, радостно улыбаясь и протягивая руку, одетая в бархатное платье с ажурной отделкой, шла Жанна.

— Вы аккуратны, — взглянув на свои маленькие золотые часики, произнесла она весело.

— Знакомьтесь, мой муж, — со стула поднялся высокий, тонкий, как жердь, господин лет тридцати.

У мужа Жанны, Луи де Гиньяр, были гладко зачесанные жидкие волосы, узкое, продолговатое лицо, пустые, невыразительные глаза, длинный, стручковатый нос, желтые, прокуренные усы и скрипучий голос. Его папаша, видный французский спекулянт Филипп де Гиньяр нажил большое состояние на войне и, благодаря связям в Министерстве иностранных дел, устроил своего Луи советником французской миссии при Колчаке.

— Вальтер Ган…

Андрей выдержал пристальный взгляд Гана и поклонился. Он слышал о нем еще от Парнякова.

Вальтер Ган, крупный промышленник, был главой контрреволюционной группы диверсантов и немецким шпионом.

— Полковник Войцеховский.

Погладив самодовольно бородку, Войцеховский поднялся со стула.

— Штабс-капитан Дунаев.

Щеголеватый офицер быстро вскочил на ноги и наклонил голову. Скрывая чувство презрения, Фирсов холодно поклонился. Андрей знал, что Дунаев был начальником контрразведки в Зауральске и по его приказу были замучены в колчаковских застенках сотни людей.

После непринужденного ужина мужчины ушли в соседнюю комнату к карточным столам. Андрей остался с дамами. Разговор сначала вертелся вокруг недавнего бал-маскарада, но вскоре женщины перешли на темы, которые заставили насторожиться Фирсова.

Перелистывая альбом с открытками, он стал прислушиваться. Говорила брюнетка, жена одного из высокопоставленных чиновников при правительстве Колчака: