... В среду на будущей неделе - [12]
Глыбин взял Павлика за плечо и наклонился, заглядывая, ему в лицо. Павлик опасливо отпрянул. Чернобровый рыбак, который позвал его сюда, заговорщицки подмигнул.
— Струхнул? А почему струхнул? — заметив пугливое движение мальчугана, прогудел Глыбин. — Понимаешь, что виноват, вот почему. Напрасно, не такой я человек, чтобы… Ты — дитя, а ради вашего брата я могу на стомильную прогулку катер сгонять… Вот тебя сейчас катаю. Верно, что ли, я говорю?
Павлик промолчал. Он старался понять: что нужно от него Глыбину?
— Почему молчишь? Может, его стесняешься? — кивнул кэп-бриг на рыбака, который стоял перед штурвалом.
Павлик опять ничего не ответил.
— Ступай, Никита! — сказал Глыбин рыбаку. — Пока без тебя обойдемся. Я потом позову.
Чернобровый, пожав плечами, вышел из рубки. Глыбин прикрыл дверь и занял его место.
— Ну, теперь нас двое, — сказал он. — Давай спокойно покалякаем. Видишь, какое дело… — Глыбин передохнул и продолжал, тыча поочередно указательным пальцем в бланки, которые рядышком разложил на столике. — Вот тут написано, чтобы я твою милость домой отправил, так как от твоей родительницы никому там покоя нету. А эта радиограмма от самолета рыбразведки… В общем, скажу короче: одна бумажка прямым курсом идти предлагает к рыбе, а другая вправо тянет, от рыбы. Какую же из них во внимание взять, а какую отбросить? Как бы ты поступил на моем месте? Пока еще мы прежним курсом идем, на рыбу. Как по-твоему, правильное у нас направление?
— Правильное! — убежденно сказал Павлик.
Глыбин, не ожидавший, видимо, такого ответа, резко поднял голову.
— Правильное, говоришь? Ишь ты! Почему же правильное?
— Из-за меня вам незачем время терять, — поспешно ответил Павлик. — Лучше по пути высадите в каком-нибудь порту, а оттуда я и сам доберусь до поселка. Маманя потерпит…
Глыбин взглянул на компас, крутнул штурвал вправо, влево и неуверенно проговорил:
— А по-моему, курс надо менять. Нет по пути таких портов, куда нужные теплоходы заходили бы.
Павлик продолжал горячо возражать:
— Не надо менять курс. Из-за меня курс менять! Я же виноват, а не вы…
— Вина то твоя, — согласился Глыбин, — а взгреют меня, если что.
— А вы скажите… — пролепетал Павлик и запнулся: кто его знает, что же сказать Глыбину в свое оправдание?
— Что говорить?
Павлик молчал, напряженно думая.
— Нечем будет оправдываться.
Павлик вдруг выпалил:
— Да вы к тому времени что-нибудь придумаете!
— Вот как! — изумился Глыбин. — Тебе охота по морю покататься, а я за тебя должен мозгами ворочать. Хитрован ты, как я на тебя погляжу!
— И ничуть не хитрован. Я же для пользы дела.
— Для пользы дела… — задумчиво повторил Глыбин. Он немного помолчал, вздохнул и спросил: — А что я рыбакам скажу? Радиограммы все читали. Будут настаивать.
— Рыбаков я сам уговорю, — сказал Павлик.
Глыбин посмотрел на него внимательно, качнул головой:
— Ну уж ладно… Ладно… Уговаривай.
Павлик хотел уйти, думая, что разговор окончен.
— Погоди, — остановил его Глыбин. — А ты знаешь, сколько времени тебе придется обходиться без мамаши? Думал об этом?
— А чего тут думать? Я не маленький, по два месяца в тайге бывал. Тут хоть людей полно, а там…
— Ишь ты! Людей полно. Взрослые — это тебе не пацаны, быстро наскучат. Ваш брат любит побегать, а тут — палуба: не разгуляешься. Потом ныть начнешь. Самая работа пойдет, а тебе вдруг домой приспичит.
— Не беспокойтесь!
— Я нытья не люблю. Сорвешь нам путину…
— Не сорву! Я вам слово даю.
— А что мне твое слово — так, пустой звук.
— Не сомневайтесь. Я вас очень прошу, очень! Вы увидите, какой я…
— Вот положение, — развел руками Глыбин. — С берега приказ есть…
— А вы пообещайте, что, как только можно будет, отправите…
— От мамаши обещаниями не отделаешься.
— Вы дяде Егору. А он…
— Разве что с ним? — повел бровями Глыбин. — Ладно, попробую. — Он посидел немного в раздумье, усмехнулся и мотнул головой: — Ну и настойчивый ты! Никому еще не удавалось уломать меня, а ты… а вот ты… — Кэп-бриг опять помолчал и добавил уже строгим тоном: — Теперь заруби у себя на носу вот что: поскольку вся ответственность за твою милость легла на меня, ты должен подчиняться мне беспрекословно. Словом, делать все только с моего ведома и согласия. Ясно? И когда бываешь на палубе, не разевай рот. Не ротозейничай! — намекнул он на случай с боцманом. — Можешь шагать.
Павлик не знал — то ли ему радоваться, то ли горевать. Жаль, конечно, маманю… А впрочем, сам же на это шел, когда забирался в спасательную шлюпку. Он даже почувствовал какую-то гордость: один, без помощи дяди не только проник на «Альбатрос», но и будет участвовать в путине. Хорошо, что все так кончилось!
Павлик весело оглядел палубу и наткнулся глазами на прикрытую тентом шлюпку. Вот тебе раз! С этими переживаниями он совсем забыл о заговорщиках! Но теперь у него будет достаточно времени выследить их. Все идет как надо.
«Якоимение»
Вечерело. С наступлением сумерек стало прохладней. Митрофан Ильич дал Павлику свой пиджак, и, запахнувшись в него, мальчик стоял около борта, глядя на вечернее море. Такого заката Павлик еще никогда не видел.
Солнце нырнуло в море, оставив на поверхности веер живых, двигающихся лучей, переливающихся всеми цветами. Водную ширь пересекали черные складки вперемежку с серебристыми бликами. В синих сумерках сонно перекликались чайки. Крики птиц, замирая, как бы торопили темноту. Медленно затягивала она небосвод, гася последние отблески на одинокой далекой тучке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Добрая нежная Белль живет в мире собственных фантазий. А еще она очень одинока, ведь девушка — пленница в заколдованном замке страшного Чудовища. Белль мечтает когда — нибудь вырваться на свободу, а пока пытается подружиться с необычными обитателями ее нового дома и часами проводит в огромной библиотеке, с упоением читая все новые и новые истории. Однажды среди тысяч томов Белль находит один, непохожий на все, что она видела прежде. Необычная книга открывает девушке дверь в волшебный мир, о котором она всегда мечтала и от которого ей пришлось отказаться.
Приглашая на празднование троллиного Рождества дедушку-тролля, маленький Ульрик и не догадывался, чем это может обернуться. Оказывается, родители в своих письмах родственникам слегка приукрашивали этот городок, рассказывая о лесах, горах и огромном населении других троллей. Поэтому дедушке не терпелось увидеть их прекрасный новый дом. Что же делать? Старый тролль совсем не готов оказаться в пригороде и, что ещё хуже, общаться с людьми. А ещё в Биддлсдене нет настоящего леса, где можно было бы поймать козла для традиционного праздничного пирога.
Милая, добрая и смешная книга известной американской писательницы Дженнифер Л. Холм, автора бестселлеров The New York Times, а также обладательницы трех медалей Ньюбери. В жизни одиннадцатилетней Элли никогда не происходило ничего удивительного. Но однажды к ней домой заявился четырнадцатилетний мальчишка с длинными волосами. Он был удивительно похож на ее… дедушку! Великий исследователь, дедушка Элли всегда был одержим идеей вечной молодости. Его последнее изобретение — эликсир бессмертия. Опробовав его на себе, дедушка неожиданно стал молодеть и превратился в мальчика.
Действие приключенческой повести современного русского писателя, проживающего на Украине, происходит в самом конце войны и в первые месяцы после победы Советской Армии над немецко-фашистскими захватчиками.…Легенда гласила, будто среди урочищ Донбасса в давние времена было спрятано бесценное сокровище. Накануне Великой Отечественной войны инженеру-геологу Васильеву удалось установить место его нахождения, однако начались боевые действия и телеграмму о находке перехватили враги. Инженер погиб, так и не выдав секрета, но его палач все же надеялся на успех.
Кто сказал, что человек – самый главный на планете Земля? Очередные невероятные похождения Шурки и Лерки опровергают этот постулат напрочь. В их родном городке, в Беларуси, в Европе и вообще во всём мире вдруг ни с того ни с сего увеличились насекомые. Увеличились не на какие-то там жалкие сантиметры, а на целые метры. Муравьи стали размером с крупную собаку, мухи – размером с телёнка, осы – не меньше лошади, а шершни стали, как слоны.Вся эта глобальная нечисть принялась охотиться на людей. Против глобалов выступили пожарные и милиция, армия, народное ополчение, а также школа, в которой учатся наши друзья.Школьники сражались с насекомыми и на земле, и в небе.