В снежной ловушке - [20]

— Две минуты. Ты избегала меня всю неделю. Думаю, две минуты ты можешь мне уделить.

Она смотрела, как снежинки лениво падали на его тёмные волосы, и сдержала порыв стряхнуть их.

— Я едва тебя избегала. Это затруднительно, если учесть, что я на тебя работаю.

— В этом и суть. — Он засунул руки в карманы пальто. — Да, это затруднительно, и я не хочу, чтобы так было.

— Я тоже. Поэтому я ухожу.

Он уставился на неё, и она задалась вопросом, может ли он слышать сердце, которое колотится у неё в груди. Она не была уверена, что будет делать, пока эти слова не вылетели из её рта, но неважно как больно было их произносить, она думала, что приняла верное решение.

— Что значит уходишь?

— Я найду новую работу. Я больше не могу работать в «БХР».

Он покачал головой, будто силой воли мог заставить её забрать эти слова обратно.

— Не стоит этого делать, Рэйчел. Пожалуйста, не надо. Мы сможем всё выяснить, если ты просто поговоришь со мной.

— То, что случилось между нами, было ошибкой. — Было так больно произносить эти слова и наблюдать за реакцией Адриана. — И я надеялась, это не повлияет на моё отношение к работе, но всё изменилось.

— И не должно было повлиять. Слушай, я всё испортил. Я не знал, как вести себя в офисе, когда мы вернулись, поэтому был слишком неприступным. А затем я облажался и привёл сегодня Диану. Между нами ничего нет. Уже несколько лет.

— Дело не в чём-то одном, Адриан. Суть в том, что я больше не хочу на тебя работать.

Она знала, что никогда не забудет шок в его глазах. И практически могла чувствовать, как он ощутил себя преданным. Но даже если ей и хотелось, она не могла вернуться к началу. Их отношения безвозвратно разорвались.

Больше ничего не сказав, Рэйчел ушла, и в этот раз он не пытался её остановить.

Удивительно, но по дороге домой она не плакала. Вместо того чтобы принять ванну с пеной и облачиться в уютную пижаму, как обычно случалось после вечеринок, она упала на диван. Масштаб того, что она натворила, был безграничным, и у неё едва оставались силы, чтобы сбросить туфли.

Она избавилась от любой надежды на отношения с мужчиной, которого любила. И ушла, возможно, с самой лучшей работы. Теперь ей стоило обновить резюме, попытаться придумать для собеседований хорошее оправдание, почему она ушла из компании с такой репутацией, и выйти на охоту на вторую по счёту самую лучшую работу.

Но прежде всего Рэйчел собиралась хорошенько и долго поплакать. Как только закапали слезы, а тело начали сотрясать рыдания, ей не оставалось другого выбора, кроме как благополучно перенести расставание.

Глава 7

— Ты едва притронулся к пирогу, Адриан. — Голос его матери прорвался сквозь бесконечный поток мыслей о Рэйчел, и он моргнул. — Ты же не заболел?

— Нет, мам. Просто немного устал, вот и всё. — Он улыбнулся, чтобы заверить её, затем набросился на огромный кусок тыквенного пирога со взбитыми сливками, который она поставила перед ним.

Как и каждый год, Адриан приехал домой в Вермонт, чтобы провести Рождество с родителями. Дело происходило не в том доме, в котором он вырос. Его отец не позволил Адриану купить им новый дом, но десять лет назад Дон Блэкстоун нашёл потрясающий домик на ферме, который продавался задёшево. Каркас был надёжным, но его собирались снести, поэтому Адриан купил дом и заплатил за его перевозку. Затем они вместе отремонтировали его.

— Кажется, ты не здесь, сынок, — сказал его отец. — Знаешь, мама просто сведёт себя с ума, может, даже убедит себя, что ты умираешь от какой-то ужасной болезни, если ты не скажешь, что не так.

Ему не хотелось об этом говорить, но и не хотелось, чтобы мама провела Рождество в переживаниях.

— Рэйчел уведомила об увольнении. Она ищет новую работу.

Они оба выглядели такими же ошарашенными, как он себя и ощущал, но первой заговорила мама:

— Ты не можешь позволить ей это сделать.

— По правде, я не могу её остановить.

— Но она такая славная. Ты всегда говорил, какая она хорошая. И я говорила с ней по телефону — она очаровательная женщина. Почему она хочет уйти?

Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Мы немного увлеклись и вышли за рамки рабочих отношений.

— Ох, сынок. — Отец покачал головой. — Ты же не настолько глуп.

— Она же не подаёт на тебя в суд, да? — Мама всегда была прагматиком.

— Нет, она не подаёт на меня в суд. Всё не так.

Мама плюхнула ещё одну полную ложку взбитых сливок на его пирог, будто это могло всё исправить.

— А как?

— Я облажался.

— Ещё больше, чем когда позволил себе романтические отношения с сотрудницей?

— Я привёл пару на корпоративную рождественскую вечеринку.

Гостиная на долгое время погрузилась в такую тишину, что Адриан заёрзал на стуле. Оба родителя, возможно, пытались подобрать слово, которым они могли бы назвать своего сына, чтобы выразить свои чувства по поводу этой ситуации, не слишком сильно оскорбив его при этом.

Он честно рассказал им всё от начала и до конца. Не было смысла пытаться представить себя в лучшем свете. Они же его родители. Во-первых, они видят его насквозь. Во-вторых, с ними он может не притворяться. Они любили его, даже когда он вёл себя как кретин.

— И всё? — спросил его отец после того, как он закончил. — Ты просто её отпустишь?