В Шторме - [61]

Люк нахмурился — чувствуя, что разговор резко ушел чёрт знает куда.

— Почему?

— Почему что?

— Почему я должен знать об этом?

Халлин взглянул на него.

— Ну, это не я живу здесь. То есть я живу сейчас — но относительно недавно…

— Подождите. Я не живу здесь. С чего вы взяли это?

— Ну… это ваши апартаменты — и вообще…

Люк решительно помотал головой:

— Нет, это не так — я никогда не был здесь раньше. Кто вам сказал такое?

— Ваш помощник, — сказал доктор, оправдываясь. — Я думал, что он уж должен знать.

— Мой кто?!

— Ваш помощник — или адъютант, или еще кто-то в этом роде — лейтенант-коммандер Риис. Человек из главного офиса в передней части ваших апартаментов, — пытался объяснить Халлин, несомненно веря, что Люк уже понял его.

— Это не мои апартаменты, и он не мой помощник, и я понятия не имею, о чем вы говорите.

Халлин пытался найти ложь в голубых глазах, но видел только ошеломленное замешательство. Однако коммандер Риис объяснял ему причины такого поведения сына лорда Вейдера: тот был имперским агентом, попавшим из-за предательства в плен во время засекреченной миссии среди группы мятежников. Где-то через год, как он исчез, был пойман лидер этих мятежников, он-то и указал Вейдеру, где искать сына. Но когда тот был найден, стало очевидно, что мятежники промыли ему мозги, занимаясь идеологическим внушением — вероятно, в течение многих месяцев.

Халлина заверили, что для выхода из этого состояния необходимо простое консультирование: некий вид контролируемого депрограммирования; никакой дополнительной помощи доктора на этом этапе не требовалось — никакой вообще, акцентировал помощник. И Халлин был согласен, что его вмешательство могло бы оказаться довольно вредным.

После разъяснения всех фактов лейтенант-коммандер Риис потратил время и усилия, чтобы крайне многозначительно подчеркнуть, насколько секретна эта, несомненно, деликатная информация, ограниченная самым узким кругом представителей наивысшего эшелона власти во дворце. Да и то в него входили только те, кто имел прямой контакт со Скайуокером — и потому обнаружил бы правду в любом случае. То, что все факты должен знать и доктор, решил сам Император, пояснил Риис.

И хотя он больше ничего не добавил, Халлин умел читать между строк, иначе он бы не поднялся так высоко в имперских вооруженных силах: сам Император утвердил его, как личного доктора Скайуокера, сам Император посчитал его достойным знать эту информацию — и сам Император спросит с него за любые нарушения. Довольно отрезвляющая мысль.

Поэтому прямо сейчас ему следовало бы разумно проглотить свои вопросы, как он делал ежедневно, коротко кивнуть в знак согласия, а затем вежливо извиниться и уйти. Вернуться в свою смехотворно роскошную квартиру в жилой башне столичного Императорского Дворца, сесть, налить выпивку и поздравить себя с безумной удачей находиться здесь.

И все же… Халлин не мог остаться равнодушным к этому молодому человеку, смотрящему на него сейчас с такой надеждой в поиске какого-то ответа… казалось, что он просто ждет — как будто знает, что учитывая все факты, доктор сделает правильный выбор. Видимо предполагая, что раз у него самого хватает смелости и характера противоречить Императору и приводить в замешательство Дарта Вейдера, то и остальные, без сомнения, сделают то же.

Халлин смотрел в эти пронзительные глаза…

«Не делай этого. Не втягивайся. Просто развернись и уйди. Тебе сказали, что этим уже занимаются. Ты ничего не должен делать.»

Но, если этим и занимались, они не продвинулись слишком далеко — и кто вообще были эти «они»? За все время, что Халлин бывал здесь, кроме коммандера Джейд он никого больше не видел. Никогда.

Он опустил взгляд и приглушил голос:

— Что вы делали в это время в прошлом году, можете вспомнить?

— Не точно, — Люк нахмурился, сбитый с толку вопросом, понижая собственный голос в ответной реакции. — Думаю, я был… в секторе Сесвенна. Зачем вам это?

— С кем?

— С Разбойной эскадрильей. Я боевой пилот, — пожал он плечами вместо дальнейших объяснений; он мог бы кое-что доверить доктору, но прекрасно знал, что все эти комнаты прослушиваются и делиться деталями с кем-то еще не собирался.

— Под прикрытием?

Люк колебался, не понимая, куда клонит Халлин.

— Видите ли… как это ни странно, но когда мы признавали себя частью мятежного Альянса, имперцы тут же пытались нас найти, чтобы открыть по нам стрельбу. Так что, да. Мы действовали под прикрытием.

— Я имел в виду тайно — как имперский шпион в Восстании.

Люк застыл.

— Что?!

Голос Халлина оставался ровным и спокойным.

— Люк, год назад ваше прикрытие было раскрыто, и мятежники взяли вас в плен. Они пропитали вас своими идеями, чтобы перевоспитать вас. Мы полагаем, что они…

— Подождите… что?! — это было все, что Люк смог произнести в тот момент.

Доктор нахмурился: безусловно, пациенту должны были сказать об этом — как можно проводить лечение в его состоянии без данного основного фактора?

— Никто не… объяснил вам это?

— Так вот, что вы думаете. Кто вам сказал такое? — Люк не знал, следует ему возмутиться, оскорбиться или просто рассмеяться. Он даже не собирался оспаривать это — настолько абсурдным было утверждение.