В Шторме - [59]

Лея не стала спорить по тонкостям описания — это было мелко, она понимала это.

— Я сожалею, Лея, — проговорила Мон, нежно кладя руку ей на плечо.

— Если это будет хоть каким-нибудь утешением для вас — то он долгое время дурачил нас всех, — добавил Мадин.

Лея посмотрела на него застывшим взглядом:

— Нет. Не будет.

— Кажется, этот вопрос… решен теперь, — произнес Акбар в тишине. — Нашим новым приоритетом, думаю, является необходимость рассмотрения ущерба. Нужно произвести изменения всех кодов и протоколов связи, как можно быстрее. У него был доступ к именам наших собственных агентов и их местонахождению?

— К некоторым, — признал Мадин. — Он также был иногда ведомым для моего оперативного спецотдела. Мы уже начали отзывать некоторых агентов — в качестве предосторожности, разумеется.

На последних словах он взглянул на Лею, но та никак не среагировала на сказанное.

— Вероятно, это повлияет на наш собственный сбор разведывательных данных? — спросила Мон, уже полностью погрузившись в дело.

— До некоторой степени. Замена отозванных агентов займет время, но мы во многом полагаемся на ботанов в настоящий момент. Они придерживаются своих собственных сетей, как вы знаете — и так как у нас нет никаких детальных сведений об этом, у него также ничего не было, — ответил Мадин. — В любом случае мы предупредили их — и всем, с кем у него был контакт, было назначено перераспределение.

Все продолжали говорить вокруг Леи, все было решено, все было урегулировано. И все вращалось вокруг одного жизненно важного факта… Один из самых близких людей в ее жизни — тот, кому она слепо доверяла, за кого отдала бы свою жизнь, чтобы защитить его — лгал.

Он предал ее веру, обманул и дезориентировал. Он продал ее; он стал ее другом, несомненно уже зная и намереваясь сделать все это.

На ум пришли слова имперского пилота на Кэт Дато, когда она спросила его, где Люк, и хотя он не признал его как заключенного, он явно понял, о ком она говорила. Теперь, оглядываясь назад, вспоминая выражение, с которым он говорил, будто бы думая, что она ищет врага — все это приобретало смысл.

«Да-а, я держу пари, что вам хотелось бы добраться до него.»

Он знал — знал, что Люк был имперским шпионом. Он знал!

Неужели все это было правдой? Коммандер, апартаменты… его происхождение! Ботаны сказали, что он был сыном кого-то высокопоставленного в личной свите Императора — и она знала… они все знали, какие способности у него были!

Лея продолжала молчать, глядя на все широко раскрытыми глазами, полностью потерянная в мыслях, не зная, что ей теперь делать.

— Я думаю, в ближайшее время мы должны все суммировать и подвести итог. Вероятно, необходимо провести встречу старших членов Совета, чтобы согласовать наши действия, — произнесла Мон в наступившем молчании.

— Я хотел бы… поднять вопрос о целесообразности раскрытия этих фактов за пределами Совета, — тревожно пробормотал Акбар, — последствия могут очень пагубно сказаться как на моральном духе, так и на общей репутации Альянса.

— Конечно. Думаю, нам нужно вынести все вопросы и предложения на вечернем собрании?

Пробежавший легкий гул согласия подтвердил, что никто не хочет обсуждать все детали прямо сейчас. Никто не хочет сейчас встречаться глазами с Леей, поняла она. Комната опустела и затихла, оставляя внутри только Лею и руководителя комотдела.

— Мы еще все проверим, мэм, — наконец произнес родианец слабым тонким голоском. — Возможно, это не то, чем кажется — возможно, мы все поспешили с выводами.

— Спасибо, Лимэрит. — Что еще она могла сказать? Он, в самом деле, никогда ей не нравился, раньше он всегда… до крайности раздражал ее. А теперь, как казалось, стал ее единственным союзником.

Был ли в этом действительно смысл, рассуждала Лея — или это было простой формальностью перед лицом фактов?

Тем не менее, руководитель комотдела тянул время, не желая оставлять этот вопрос:

— Я… я не думаю… ну, я знал коммандера — посредством его репутации, главным образом, но… он был хорошим человеком, хорошим пилотом. Хорошим командиром. Он заботился о своих людях — о своей команде. Я не могу поверить, что он сделал бы это, госпожа. Не похоже, что такой человек способен на подобное.

Лея смотрела на напряженного родианца — так сильно желая верить ему.

Он покачал головой, быстро мигая огромными глазами.

— Эти сообщения — просто один факт, мэм. Лишь один единственный факт. Я знаю, что все это кажется достаточно изобличающим, я не слеп. Но… тем не менее это только один подтверждающий факт. По правде… я бы хотел что-то еще, чтобы поверить, что это правда. Мне нужно знать что-то еще. Больше, чем только эти сведения. Их одних недостаточно.

Он отвел взгляд, затем вновь посмотрел на нее — и только потом молча вышел.

Лея тихо шла назад к своей каюте; стоящий гул активной деятельности на борту казался отдаленным и призрачным. Когда она пришла к себе, то долго и неподвижно стояла в темноте, закрывая руками рот и пристально смотря на звезды.

Потому что она знала… знала, что это был не единственный факт.

.

Прошло более двух часов мучительных сомнений, прежде чем она приняла решение…

В конце концов, выпустив долгий, утомленный вздох, она очень спокойно вышла из комнаты и направилась к кабинету Мон, зная, что должна сказать правду. Как бы сильно это не разрывало ей сердце.