В Шторме - [26]

Мебель здесь была эстетичной и основательной — явно мужской — значительной, тяжелой, сделанной из дерева, на крепких полированных медных ножках; полностью и безупречно соответствующей стилю. Повсюду были рассеяны различные безделушки со множества планет. Довольно очевидно, что это была очень частная, личная комната.

Хмурясь, Лея взглянула на большую кровать в центре приподнятой области; белые льняные простыни покрывали лежащего на ней человека. Он был окружен различной аппаратурой и медицинским оборудованием, встроенным в изголовье и находящимся в диссонансе с органичным обликом комнаты.

Не желая идти дальше, Лея слегка вытянула шею… и поняла, кто это был; надломленным от внезапного узнавания голосом она произнесла:

— Л..люк?

Ноги тут же понесли ее вперед, и, моментально оказавшись рядом, она протянула руку к его плечу, надеясь разбудить и глубоко внутри зная, что это бесполезно.

Затем она мягко коснулась края его глаза и веки лишь слегка дрогнули в ответ.

— Что вы сделали с ним? — Лея обвиняюще взглянула вверх.

— Избавьте меня от вашего возмущенного гнева, — парировала рыжая, нетронутая ее эмоциями. — Вы изменили бы свой тон достаточно быстро, если бы знали…

И, как будто понимая, что она сказала свои слова не думая, женщина нерешительно начала подбирать другие:

— …это… мы… заботились о нем. Его прооперировали вчера вечером — по-видимому, уже в третий раз, начиная с Беспина.

Лея смотрела на нее, пытаясь понять, что та хотела скрыть.

Невысокий темноволосый доктор вошел в комнату с медицинский сканером в руках. Нахмурившись, он взглянул на рыжую, указывая на двери позади него:

— Что происходит? Все было… с кем вы говорите?

Посмотрев в направлении кровати и заметив Лею, он пошел к ней, размахивая руками:

— Нет, нет. Я сожалею, никаких посетителей пока.

Лее понадобилось несколько секунд, чтобы узнать в нем врача, который первым примчался на помощь Люку, когда тот потерял сознание на борту «Тысячелетнего Сокола» после… после Вейдера…

Он уверенно приблизился, явно знакомый со всем этим странным сценарием.

— Это распоряжение коммандера, — кратко ответила рыжая, останавливая доктора и заставляя того озадаченно перевести свой взгляд на Люка.

— Коммандера? Когда?

— Около часа назад, по-видимому. Сказал, что хочет ее видеть. Понятия не имею, зачем, — сухо добавила она.

— Нет, он не мог, — возразил доктор, поворачиваясь к Люку. — Он еще не просыпался.

Лея хмурилась в замешательстве, оглядываясь на рыжеволосую. Кто был этот коммандер? Почему он позволил ей видеть Люка?

Рыжая сощурила свои зеленые глаза, смотря на дверь.

— Ждите здесь. Наблюдайте за нею.

С грозным выражением лица она многозначительно шагнула к выходу, оставляя Лею с отчетливым чувством, что ей ничего не остается, кроме как быть сопровожденной обратно в камеру.

Она поспешно повернулась к Люку, снова шепча его имя, касаясь щеки. Никакого ответа. Зная, что на нее смотрит доктор, она резко обернулась к нему. Он улыбнулся и невозмутимо шагнул вперед.

— Пожалуйста, простите меня, протокол — не сильная моя сторона; боюсь, это болезнь, присущая большинству докторов. Я — Халлин, врач коммандера.

Он сделал еще один шаг, продолжая улыбаться с искренним, выжидающим выражением.

И Лее пришло в голову, что он не узнал ее — здесь не было никаких охранников, а она до сих пор была одета в свое гражданское платье; он не вспомнил ее. Она тихо отвела взгляд — он был так же и врачом Люка, раз находился здесь? Почему Люку назначили доктора, не говоря уже о статусе этого доктора? Что еще более важно, почему Люк вообще был здесь, а не на тюремном уровне?

Она любезно шагнула навстречу, с намерением выяснить это.

— Лея. Я — подруга Люка. Близкая подруга.

— Ах, — признал доктор. — Из Дворца?

Лея с трудом поборола хмурое выражение — как этот человек мог подумать, что у Люка могли быть друзья во Дворце?

— Вы… Вы знаете, кого вы лечите здесь?

Доктор удивленно поднял брови, словно разделяя с ней некую тайну.

— Да… а вы?

Лея заколебалась, сомневаясь, как ответить на это — тем не менее ее тон остался возмущенным, нисколько не передающим ее замешательство:

— Конечно, я знаю — я же только что сказала вам, что мы старые друзья.

Доктор полностью стушевался:

— Конечно. Простите меня. Боюсь, я плохо знаком с жизнью Дворца, с протоколом и тому подобным — кто знает, и кто не знает.

Пуская в ход свой наиболее королевский и авторитетный вид, Лея милостиво улыбнулась, прежде чем вновь начать говорить. Если и было что-то, что она могла использовать здесь, так это ее величественная манера:

— Я понимаю. Как он?

Халлин подошел ближе, по-прежнему мучась в догадках, кем была эта чудно-одетая женщина — по языку, осанке и воспитанию признавая в ней одного из членов высшего сословия, которых он не раз уже встречал с тех пор, как прибыл сюда. Он начинал привыкать к всевозможным манерам разных личностей, встречаемых им здесь, в коридорах власти. Возможно, она была еще одним «военным помощником», как коммандер Джейд — у нее определенно был необходимый острый нрав для этого.

— Он, гм… он стабилен сейчас. И комфортно чувствует себя.

Лея на мгновение нахмурилась, хоть и всеми силами старалась этого не делать. Комфортно..? Для чего Империи нужно, чтобы их самый разыскиваемый враг, враг номер один, чувствовал себя комфортно? Почему они поместили его в эти огромные и пышные частные апартаменты императорского Дворца без всякой охраны и с широко распахнутыми дверями? Она уставилась на доктора, безуспешно пытаясь связать все вместе.