В шкуре бандита - [21]
— Нет, Мехди. Лучше каждый сам по себе. Сейчас мы с тобой добыча. А охотиться за добычей всегда сложнее, когда она разбегается в разные стороны.
— Кончай философствовать, придурок! Дай я тебя обниму.
Самый настоящий ребенок. Впрочем, мы все дети. Дети, детская жизнь которых закончилась этой ночью.
— Увидимся, Мехди! Будь осторожен!
— Ты тоже будь осторожен, братишка. Береги задницу, Карнал. Чао!
Он срывается с места и уезжает. Возможно, я видел его рожу последний раз в жизни. Ладно, мне повезло. Среди вещей, которые приготовил для нас Маркус, я нахожу свитер с капюшоном. Я надеваю его, натягиваю капюшон на голову, но сильно не усердствую, чтобы не выглядеть подозрительно, как будто меня разыскивают. Но меня, возможно, и правда уже разыскивают по всему кварталу. Что я говорю? По всему департаменту Иль-де-Франс! Да что там говорить, «Иль-де» можно убрать — по всей Франции! Меня разыскивают везде. Но если все правильно просчитать, как в шахматах, я, может быть, и выпутаюсь. Политики так же поступают. Там, на самом верху, они управляют своими пешками. Они делают невесть что, набивают карманы баблом, а потом выпутываются из всего этого, и — как с гуся вода — в тюрьму никто не попадает. Почему я так не могу? Перед тем как войти в дом, я внимательно осматриваю улицу: никого нет. Мне нравятся пустынные улицы. В такие мгновения я чувствую себя хорошо. Окружающий мир наполняет меня — он вдруг резко меняет ход всей твоей жизни. Я вдыхаю запах ночных улиц и вхожу в прохладный подъезд.
Ну вот, еще пять этажей — и я в своей «старой доброй комнатке», как говорил Вато. Как хорошо! Я бы все деньги в мире отдал, чтобы вернуться в прошлое и стереть все то, что уже никогда не сотрется из моей памяти. Я в своем маленьком гнезде. Вместо того чтобы быстро схватить свои вещички и бежать, я сажусь и думаю о Мехди. Он, наверно, сейчас мчится по трассе, а в голове одни стереотипы: бассейн, жара, Ибица. Я начинаю писать…
Шорох. Луч света. Надежда. Наконец они нашли меня. Я спасен!
— Есть кто-нибудь?
— Маркус?
— Да, это я! Вытащи меня из этой чертовой дыры!
— Как ты там очутился?
— Они сбросили меня. У меня нога вывернута. Эти придурки забрали бабки, но у меня есть навигатор, я знаю, где они сейчас! В мешках спрятаны передатчики! Мы их поймаем, этих сукиных сыновей!
— Можешь кинуть мне навигатор, или он тяжелый?
— Нет, смотри, он как мобильник. Хорошо. Черт, я привязал его к ноге.
— Ну ты даешь! Кинь мне его, а я кину тебе веревку.
— На, держи!
— Спасибо, Маркус! Покойся с миром, кретин!
— Не-е-е-ет!
БАМ!
1 января 2006. 23:35. Смерть.
Я смотрю на лист бумаги, фразы кишат в моей голове. От всех этих записей, которые большинству людей покажутся глупостями, мне хорошо. Это для меня как наркотик. Но чтобы излить на бумаге все то, что у тебя на душе: ненависть, любовь, счастье, деньги, — нужно это пережить.
Эта чудовищная во всех смыслах этого слова ночь подарила мне дозу вдохновения. Слишком много мыслей за такой короткий период времени — я как переполненная бутылка без воздуха. Мне нужно прилечь с листком бумаги и ручкой: я получаю сумасшедшее удовольствие от их совокупления.
Это моя Вселенная. Здесь я медитирую, записывая свои мысли. Неужели я могу сбежать отсюда так быстро? Как же я могу отказать себе в удовольствии и не излить все свои чувства на бумагу именно здесь в последний раз? Это как последнее «прощай!» месту, которое долгие годы меня вдохновляло.
Я снова в норме. Мне хочется все забыть. В моей голове вспыхивают воспоминания. Но я не мечтаю. Я переключаюсь с одного на другое. И концентрируюсь на белом листе. Давай, Карнал. Сегодня обычный день… Просто представь, что ты только что встал. Вот, началось. Первое слово. Первый обрывок фразы. Пошло… Ох, как пошло! Вот! Вот она, та сумасшедшая энергия, которую я так люблю. Сейчас я особо не задумываюсь. Потом посмотрю, есть ли ошибки.
Сегодня меня спас инстинкт. Теперь я хочу заставить этот инстинкт говорить, я хочу заставить его писать. Только на него можно рассчитывать. Давай, вперед! Ручка скользит по бумаге — Карналито во власти творчества. Но он еще и устал. Когда пишешь, время летит быстро. Минуты, часы… У меня начинают слипаться глаза.
Всего ничего, а я здесь уже четыре часа, три из которых я писал. Воспоминания еще свежи. Я записал все. Всю эту сумасшедшую историю. Я хотел начать со стихотворения, не имеющего прямого отношения к тому, что произошло. Но не смог. Трагедия охватила меня и сама попросилась на бумагу.
Я не знаю, что сделаю со всем этим, как и со всем тем, что я уже написал до этого. Письмо в полицию… Не хочу это делать только из-за Мехди. Не хочу, чтобы его из-за этого письма упекли за решетку. Я, Карналито, дитя улиц, не хочу оставить о себе дурную память. Но меня не отпускает мысль обо всех этих семьях… Этой ночью они потеряли близких. Благодаря моему письму они по крайней мере смогут их похоронить. А иначе кто найдет их в этой чертовой яме? В этом отеле?
Может быть, это свидетельство никто никогда не прочитает. А может… Кто знает? Если я отдам концы, эти пронумерованные странички найдут и опубликуют!
Это не книжка – записи из личного дневника. Точнее только те, у которых стоит пометка «Рим». То есть они написаны в Риме и чаще всего они о Риме. На протяжении лет эти заметки о погоде, бытовые сценки, цитаты из трудов, с которыми я провожу время, были доступны только моим друзьям онлайн. Но благодаря их вниманию, увидела свет книга «Моя Италия». Так я решила издать и эти тексты: быть может, кому-то покажется занятным побывать «за кулисами» бестселлера.
Роман «Post Scriptum», это два параллельно идущих повествования. Французский телеоператор Вивьен Остфаллер, потерявший вкус к жизни из-за смерти жены, по заданию редакции, отправляется в Москву, 19 августа 1991 года, чтобы снять события, происходящие в Советском Союзе. Русский промышленник, Антон Андреевич Смыковский, осенью 1900 года, начинает свой долгий путь от успешного основателя завода фарфора, до сумасшедшего в лечебнице для бездомных. Теряя семью, лучшего друга, нажитое состояние и даже собственное имя. Что может их объединять? И какую тайну откроют читатели вместе с Вивьеном на последних страницах романа. Роман написан в соавторстве французского и русского писателей, Марианны Рябман и Жоффруа Вирио.
Об Алексее Константиновиче Толстом написано немало. И если современные ему критики были довольно скупы, то позже историки писали о нем много и интересно. В этот фонд небольшая книга Натальи Колосовой вносит свой вклад. Книгу можно назвать научно-популярной не только потому, что она популярно излагает уже добытые готовые научные истины, но и потому, что сама такие истины открывает, рассматривает мировоззренческие основы, на которых вырастает творчество писателя. И еще одно: книга вводит в широкий научный оборот новые сведения.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Быть любимым. Это все, к чему стремится герой романа молодого французского писателя Акселя Сандра. Не зная, кто его родители, он с детства привык оказываться в разных приемных семьях, где он чувствовал большее и меньшее участие. Но не более того. И как только он узнаёт, что обладает выдающимся интеллектом и впервые чувствует интерес к своей персоне, он начинает думать, что добившись успехов в учебе, сможет снискать внимание и любовь окружающих. И поэтому упорно трудится: в интернате, в школе, в институте. Раскладывая свои мысли и чувства по папочкам, герой Акселя Сандра поступает на медицинский факультет, оканчивает учебный год с отличием, получает возможность пройти оплачиваемую стажировку, вливается в компании сокурсников.
Лето всегда пахнет луговыми цветами, любовью и счастьем. Безмятежность июльских дней — это застывшее время, когда секундная стрелка трепетно останавливается, оглядывается по сторонам и понимает, что спешить ей совершенно точно некуда.Сбежав из пыльного и душного Стокгольма и окунувшись с головой в хуторскую жизнь, Адам и Мари-Лу подарили это лето друг другу, утонув в воспоминаниях, спорах, смехе. Их связывает череда летних каникул, прогулки по красивейшему лугу, окрещенному «бронзовым веком», и наивное детское «я хочу, чтобы мы всегда были вместе».
Благодаря роману Стефана Касты «Притворяясь мертвым» вы узнаете, какова цена дружбы и есть ли альтернатива мести.Подросток Кимме находится между двумя мирами. В одном, более близком, — вечера в «пряничном» домике с приемными родителями Кристин и Джимом, тушеный цыпленок с ломтиками моркови и книги. В другом, чуждом ему, — вечеринки, совместные походы и первая любовь.Пытаясь влиться в компанию ради девушки, в которую влюблен, Кимме отправляется с приятелями в лес на выходные. Понаблюдать за птицами. Никто не мог и предположить, чем это закончится для Кимме: он оказывается брошенным в лесу, с серьезным ранением и слабой надеждой на спасение…«Притворяясь мертвым» — книга о выборе, совести и способности прощать.Роман Стефана Касты, лауреата премии Астрид Линдгрен, был отмечен Августовской премией и почетным знаком Нильса Хольгерссона.
«Никто не спит» известной шведкой писательницы Катарины Киери — роман о самом тяжёлом, о немом горе потери. Элиасу шестнадцать, он замкнут, закомплексован и зациклен лишь на одном: три года назад его жизнь изменилась навсегда, мама ушла из дома и не вернулась. Годы идут, а жизнь так и делится на строгие «до» и «после». Он написал маме 120 писем, и пока никакое «после» для него просто не складывается. Вежливое молчание с отцом, отсутствие друзей в школе… Хобби и досуг тоже остались в той жизни. Три года — настоящая пропасть, и в одиночку ее не перешагнуть.