В шкуре бандита - [12]

Только я произнес эти слова, как Вато завел машину и направился ко всем остальным.

Интерлюдия-интермеццо II

Черт! Никак не могу закончить! Сорок пять минут я на этой сраной фразе! Еще и бардак на столе… Башка раскалывается, я начинаю звереть.

Одна дьявольская фраза — и я закончу этот чертов текст! У меня через пятнадцать минут встреча с ребятами. Мы пойдем смотреть, как Вато боксирует. Мне дотуда идти пятнадцать минут пешком. Это значит, что я уже опаздываю. Ну и фиг с ним! Не могу оторвать глаз от ручки и листа бумаги. Знаю, что нужно закончить сейчас, чтобы все было в одном ритме.

Кажется, я в рабстве у слов. Они, как сирены, околдовали меня, и я потерял все свои силы. Сначала они тебя ублажают, а через мгновение уже наседают. У них мертвая хватка. Они либо дадут мне раскрыться, либо разрушат меня. Слова, фразы, ритм и снова слова. Все считают меня придурком, потому что я часами, а иногда и ночами, что-то строчу на бумаге — это моя страсть.

Хуже всего то, что я даже не знаю, почему пишу! Кажется, это помогает мне каждый день узнавать себя чуть лучше. Не знаю, чего ищу, но точно знаю одно: в собственных мозгах смогу копаться еще долго. В поисках ответа на риторические вопросы я зачастую впадаю в пессимизм и становлюсь чертовски человечным. Мое видение мира? Это роковая спираль, которую строят и содержат люди: телевизор, политика, госсистема — все это порождает психопатов. В молодости ты либо веришь в мечты, выкладываешься ради них по полной, либо сразу в литейный чан, который высасывает из тебя сначала личность, а вместе с ней мечты и желания, ну а потом и комплексы.

Чтобы это осознать, мне понадобилось много времени. Пробуждение неизбежно, вот я и очнулся. Мои мечты разбились сравнительно рано, но, к счастью или к несчастью, достаточно поздно, чтобы угодить в чан. Чан, спираль, система, матрица — называйте как хотите, если понимаете, о чем я. Но несмотря на влияние скрытного и порочного внешнего мира, это чертово общество не заставит меня расстаться с пером, записями, идеями. Кажется, я занимаюсь этим, чтобы хоть что-то изменить в этом грустном мире… изменить людей, их менталитет. Конечно, если я хочу внести свою лепту в мир и счастье во всем мире, то мне нужно измениться самому. Земля в огне и в крови…

Вот оно! Yes! Какое облегчение! Все закончено. Чувство радости от выполненного долга. Последняя фраза спасла меня. Сегодня меня вдохновила музыка. Она, как искра, зажгла мой мозг. Точнее, как звезда.

Ладно, осталось только все быстренько перечитать и подправить, пока меня не начали донимать:

Вдохновленная звездами,

Она родилась,

В душах людей отозвалась.

В этом мире море вещей,

Они — зеркала, они отражают чувства людей,

Легкие, тяжелые,

Грустные, веселые…

Гром оркестра во время битвы,

Грустная скрипка, как стон молитвы,

И пианино по сердцу,

Как бритва.

Слушайте, она вас зовет,

Слушайте, она вам поет,

Хочет вам помочь не упасть,

Хочет вам помочь не пропасть.

Хочет вам улыбки дарить,

Хочет вас собой напоить.

Смотрите, она вас манит Как магнит,

В жизнь вашу войдет В этот час

И будет любить только вас.

Это было 21 декабря 2005 года. От вдохновения и мелодии — мурашки по коже. Текст убираю в ящик. Энергия, творчество, удовлетворение… Теперь можно идти.

Глава III Жестокость и никакой снисходительности

Мы приехали. Смотрим, что да как. Вато весь бледный. А я, наверно, зеленый. В таких ситуациях представляешь себе все что угодно. Атмосфера тошнотворная. Хотя я знаю, что для нашего века все это — обычное дело. Драматические и кровавые истории.

Итак, итог: мы с Вато так и не сбежали с деньгами. Пока нас не было, каждый инкассатор получил пулю в лоб. Инструкция номер… Хотя нет, этой инструкции в плане не было. Это — импровизация маэстро, который продолжает изменять меню на ходу, не давая своим сообщникам ни малейшего права голоса. Новая инструкция — как киндер-сюрприз. Помнишь? Когда мы были маленькими… В шоколадном яйце — игрушка. Модная, прочная, красочная, которую достаешь с криком «Да-а-а-а!!!»… или маленькая, никому не интересная, которую нужно собирать, после нее на весь день остается неприятное послевкусие. Примерно такое же послевкусие осталось и у нас. Только в десятки, тысячи раз сильнее. Да еще и с запашком.

Первый раз в жизни я видел столько трупов, столько выбитых мозгов, не по телевизору, а вживую. Какой же он придурок, Маркус! Он сделал нас соучастниками убийства… Против воли, без согласия. Я краем глаза смотрю на Вато — он тяжело дышит:

— Ты че наделал, Маркус? Мы таких кровавых операций не планировали, чертов ублюдок!

— Можешь продолжать в том же духе, Вато… и твоя башка будет гнить вместе с теми придурками.

Парень невозмутим. Он лишил жизни трех человек и продолжает вести себя так, будто просто съел три йогурта. Боже мой, так он все это время вынашивал эту идею… это желание убить человека из плоти и крови и глазом не моргнув! Хорошо играет, сволочь:

— Это в наших общих интересах. Не осталось ни одного свидетеля. Давайте, ребята! За работу!

Собрав в кулак все свои спортивные силы, Вато набрасывается на Маркуса, прижимает его к полу машины и приставляет пистолет к виску.