В сетях паука... - [26]

— Не знаю, — Лена открыто смотрела в глаза Сергею, — честно, не знаю. Во всяком случае, мне она ничего не сказала. Но если за последние несколько часов она вдруг почему-то не ослепла, то думаю, теперь это для неё не тайна. Ее сын сильно на тебя похож. Да что там говорить, вы — как две капли воды. Даже Саша с удивлением смотрит на тебя, у вас ведь и жесты, и мимика одинаковые. Что ты собираешься делать? Сергей, если у тебя ничего серьёзного к Марине нет, уезжай. Уезжай сразу, сегодня же. Ты и представить себе не можешь, как она страдала, чего ей стоило без мужа воспитать Сашу.

— Я всё знаю. Думаешь, мне было легко, когда вернулся из армии, а она, как мне сказал один наш общий знакомый, замуж вышла. Я с коляской её увидел, чуть богу душу не отдал.

— Но, ведь…

— Да, теперь мне это известно. Давай не будем больше о грустном, ладно. Сегодня я хочу радоваться жизни, впервые за многие годы. Наверное, там — наверху так решили: для того, чтобы быть вместе, надо расстаться и понять, что мы значим друг для друга.

— И о чём, интересно, вы здесь шепчетесь, меня возьмёте в компанию?

— Возьмём, — Лена была слишком серьёзной, да и Сергей был подстать её мрачному виду.

— Что тут у вас происходит? Вы оба, словно лимона объелись.

— Всё нормально, вспоминали с Леной, в какой жизни могли наши дорожки пересекаться.

— Ну, и…. Разобрались? — всё внутри меня колотилось, сердце готово было выскочить из грудной клетки.

— Да вроде. Ты что, подруга, а? Лицо-то найди, белая, как стенка. Всё нормально, я просто обозналась, бывает такое. Обман зрения, м-м-м, я же говорю, обозналась.

В моей голове гудели трубы, состояние было такое, что вот-вот упаду.

— Сергей, давай-ка отведём её на диван.

Сашка, увидев меня в таком состоянии, перепугался больше остальных.

— Мамуля, ты чего? Давайте положим её. Воды принести? Тётя Лена, что делать то? Может, врача?

Не могу объяснить, что я тогда пережила, но перед моими глазами так чётко, как наяву, пронеслась картина: Сергей навсегда увозит Сашу от меня, а я стою и рыдаю в голос, но они меня даже не слышат. И так жутко стало, что хоть на самом деле рыдать начинай. Я схватила Сашину руку, прижала её к себе и… заплакала.

— Да что с ней сегодня такое?

— Ты не бросишь меня, сынок, скажи, не бросишь? — слёзы градом текли по моим щекам. Между всхлипываниями я повторяла, как заведенная, одно и тоже, — только не бросай меня, умоляю, не бросай. Я больше не смогу жить без вас обоих.

— Тётя Лена, скорую вызываем? По-моему, у мамы крыша поехала.

— Прости, сынок, я сразу тебе не сказала, прости. Это, это твой… — больше я ничего не помню, голова моя оторвалась от туловища и стала так вращаться, что в глазах потемнело.

— О чём это она? Может мне кто-нибудь объяснить, что сегодня у нас происходит?

— Успокойся, Саша, просто мама хотела тебе сказать, что я — твой отец, — пока Лена вызывала неотложку, Сергей признался сыну, кто он на самом деле.

— Ну дела — кино! И фильмы смотреть не обязательно, у самого дома мыльная опера. Это что, шутка?

— Нет, это правда. Когда маме станет легче, мы сядем и обо всём поговорим. Ты как, не против?

— Пока не знаю.

— Хорошо, подождём, — Сергей приподнял мою голову и подложил подушку. Я, словно издалека, всё слышала, только разговаривать сил небыло.

Доктор посмотрел меня, послушал, измерил температуру. Медбрат по указанию врача сделал мне пару уколов. Один в ягодицу, другой в руку. А через десять минут внутривенно. Через полчаса мне полегчало, только пот прошиб до основания, как будто я ванну в одежде приняла. Врач сказал Лене, что мне необходимо переодеться и несколько дней соблюдать постельный режим.

— Я не дам отвезти маму в психушку, — когда врач поднялся со стула, Саша преградил ему дорогу.

— А с чего ты взял, что твоя мама в ней нуждается? Могу тебя уверить, в этом смысле у неё всё в порядке, — он похлопал сына по плечу, — а теперь, молодой человек, с вашего разрешения я помою руки.

— Да, конечно, извините. Тогда что с ней? Она так странно себя стала вести.

— Это не удивительно. При такой температуре обычно так и бывает: больной начинает бредить. Ничего страшного, мы сделали твоей маме укольчик, — он посмотрел на часы, — через десять — пятнадцать минут температура спадёт, и она снова будет, как новенькая.

Сергей отнёс меня в спальню и положил на кровать, Лена достала чистые вещи, и я с её помощью переоделась. Надо же, простуда, но даже горло не болит, странно.

— Это не простуда, а грипп. Такой вот он сейчас коварный. Ни тебе насморка, ничего, только высокая температура. Если не будете соблюдать постельный режим, может начаться пневмония. Пока у вас в лёгких хрипов нет, но антибиотики всё же попить придётся. А ещё лучше уколы поделать. Сможете? — повернулся он к моим домочадцам.

— Да, я умею, — проговорил молчавший до сих пор Сергей, — и обещаю вам, доктор, с постели она у меня не поднимется. Сам прослежу за этим.

Глаза его выражали совсем другое, хорошо, что доктор не понял или сделал вид, как и все остальные.

Глава 14

Шумиха от моего внезапного «помешательства» наконец-то утихла. Оно закончилось, когда спала температура, и меня оставили отдыхать одну, погасив свет и прикрыв двери. Из кухни доносились приглушенные голоса, но слов я не разбирала. Глаза мои закрылись, и я провалилась в глубокий сон.