В сетях паука... - [27]

— Наверное, сделали успокоительное, — успела подумать я на последок.

Сергей проводил врача и негромко, чтобы не услышали другие, спросил:

— Скажите, а если мы, ну, как бы Вам это объяснить…. Ну, в общем, ей не повредит, если…

Доктор рассмеялся, когда до него наконец-то дошло, что имеет в виду Сергей.

— Это не только можно, но и нужно. Так что не беспокойтесь, Вашей жене нисколько не помешает такая забота.

— Спасибо, доктор, Вы меня спасли.

Он закрыл двери, а в подъезде ещё некоторое время раздавался смех врача, спускавшегося по лестнице. Сергей довольный отправился на кухню, где его ожидали сын и Лена.

— Ну что, теперь давайте поговорим, — Саша сел за стол и жестом пригласил отца. Лена заварила чай и поставила на стол торт, который принёс Сергей. Разлила напиток по чашкам и тихонько примостилась рядом с Сашей.

— Давай. Хочу предупредить тебя сразу: о том, что ты родился, я и понятия не имел. Нет, не так. Что Марина родила сына, я знал, но не знал, что от меня. Мне сказали, что твоя мама замужем, и ты — плод любви её и мужа. Я пока ясно излагаю?

— Угу.

Лена в разговор не встревала.

— То, что ты мой сын, я узнал только вчера от твоей мамы. Я узнал её сразу, как только увидел, вот и…, остальное ты знаешь.

— У тебя есть жена, дети, я имею в виду — ещё, кроме меня, — поправился он.

— Ни жены, ни детей, кроме тебя, у меня нет. Кроме вас, у меня никого нет. Правда, у тебя есть бабушка — моя мама, и тётя — моя сестра.

— Так, нашего полку прибыло. Будем считать, что переговоры прошли мирно, без кровопролития. Добро пожаловать, в нашу семью…. Целоваться, надеюсь, не будем, не кисейные барышни.

— А обнять-то тебя можно?

Саша встал, Сергей тоже. Они обнялись и несколько минут стояли молча. Сергей резко сел и отвернулся к стене, Саша сидел, уставившись в одну точку, не мигая. Лена вышла, вытирая глаза. Она оставила мужчин наедине, понимая, что те еле сдерживают слёзы. Открыла двери спальни и, убедившись, что я сплю, тихо прикрыла их снова.

Все пять дней, пока я болела, Сергей ухаживал за мной, как заправская нянька. Если я не хотела принимать лекарства, он, как маленького ребёнка, уговаривал меня, что это необходимо, иначе я не поправлюсь. Сам делал мне уколы и кормил с ложечки, приговаривая, — за маму, за Сашу, за Сережу, вот умничка, теперь за Джерика, — пока я не съедала всё до последней капельки. Мне, если честно, даже выздоравливать не хотелось, так приятно было сознавать, что тебе уделяют столько внимания. А когда Сашки не было дома, мы вовсю кувыркались в кровати.

— Это для разминки, чтоб в теле застоя не было, так нам доктор прописал, — говарил Серёжка, нежно целуя, раздевая меня и забираясь следом в постель.

— Ты разве никуда не должен ехать? — в который раз спрашивала я его, — у тебя, наверняка, уйма дел, а ты со мной возишься.

— Избавиться от меня норовишь, не выйдет?! Самое срочное дело сейчас — это ты, — целуя меня в макушку, отвечал Сергей, — а всё остальное может и подождать. А пока, дорогая, дай-ка мне твои романы, я их просмотрю.

— Там, в книжном шкафу, на верхней полке, справа. Нашёл?

— Да. Эти?

— Угу, — упавшим голосом промямлила я, заметив, как от удивления у Сергея поползла вверх левая бровь, и он уставился на меня, перелистывая страницы.

— Да-а… И вот это ты носила в редакцию? — улыбаясь, спросил он, — прости, дорогая, но не мудрено, что их у тебя не приняли. Ну надо же быть такой… наивной, а!

— Дурой, ты хотел сказать! Ты, конечно, прав, я не Толстой и не Тургенев, и даже не Донцова, может, и писательница из меня никудышная, но, не прочитав ни строчки, ты не имеешь права смеяться надо мной! — обиделась вконец я, отворачиваясь к окну, — выбрось всё это в мусорное ведро, и на этом покончим.

Сергей хмыкнул у меня за спиной, и вскоре я услышала, как хлопнула входная дверь. Слёзы, которые от обиды полились из глаз после его реплики, превратились в ручей, и я заплакала навзрыд. Я хоть и сказала, чтоб Сергей выбросил всё на помойку, но не думала, что он так и поступит. Ох, уж эти мужчины, всё понимают в буквальном смысле. Ему даже в голову не пришло, что я просто так, в сердцах брякнула. В эти минуты мне так было жаль себя, что даже передать не могу своего состояния.

У меня уже и слёзы давно высохли, и обида прошла, а Сергея всё не было. Уже больше двух часов минуло с тех пор, как он ушёл выкидывать мою писанину и пропал.

— Он что, в Америку на мусорку отправился? Может, у нас в округе все мусорные контейнеры переполнены? — бубнила я под нос, всё больше и больше накручивая себя, — конечно, легче всего критиковать других, когда сам ни строчки не написал. Думает это легко, сел и нацарапал то, что в голову взбрело. Пусть бы попробовал, тогда и поучал, умник нашёлся.

Так я лежала и жалела себя, бедную и несчастную, несправедливо обиженную, как мне казалось, пока дверь спальне с шумом не отворилась. На пороге с огромной коробкой в руках появился улыбающийся во весь рот Сергей. При виде его довольной физиономии я даже забыла, что собиралась высказать всё, что о нём думала все три часа ожидания.

— Что это ты притащил? — поинтересовалась я, — на помойке распределение лишних вещёй производили, да? Или с тобой наши местные бомжи спальным местом поделились? — всё же не удержалась и съехидничала я, решив показать, что обижена его долгим отсутствием.