В сердце моем навсегда - [9]

— Пила.

Тихий стон Лизы заглушил заявление Миган о том, что шкаф пуст.

— Что здесь происходит? — спросил посетитель, переходя в наступление. Взгляд его упал на сумку доктора, и он вспомнил о своем черном кожаном саквояже. Оглянулся вокруг, сначала посмотрел на столик у двери, и, не обнаружив там саквояжа, осмотрел всю комнату и спросил:

— Где она? — Так как все непонимающе смотрели на него, повторил вопрос более резко: — Со мной был саквояж. Почти такая же сумка, как у доктора. Что, черт возьми, вы с ней сделали?

— Я к ней не прикасалась, — ответила миссис Холл, — Никто из нас ее не трогал.

— Что вы приказали своей девице с ней сделать?

— Вы ошибаетесь, — сказал Моррисон. — Если сумка исчезла, Лиза не имеет к этому отношения. Это респектабельное заведение.

— Это бордель.

— Это честный бордель, — вмешалась Миган, обиженная резкостью незнакомца.

— Найдите мою сумку, и я принесу извинения, — ответил тот с сухим сарказмом. Не заботясь о стыдливости, он отпустил простыню и натянул кальсоны и брюки.

Миган вздохнула:

— Жаль, что ты не нашел нужной комнаты.

Он только зарычал в ответ, равнодушный к этой лести. Надел свою вечернюю сорочку и заправил внутрь полы, щелкнул подтяжками, сел в кресло и надел носки и туфли.

Моррисон Джеймс разглядывал его платье. Дорогое. Возможно, удастся заставить этого человека внять разумным доводам.

— Послушайте, это не то, что вы думаете. И в любом случае вам ведь не захочется увидеть свое имя в газетах, правда? Будьте благоразумны и позвольте нам этим заняться.

Посетитель перестал вдевать запонки и уставился на доктора испепеляющим взглядом:

— Так вот как это работает, а? Шлюха крадет у клиентов, а вы рассчитываете на то, что мы слишком испуганы или смущены, чтобы заявить в полицию?

Он закончил возню с запонкой и расправил белоснежный рукав на предплечье, затем застегнул его на запястье.

— Я кажусь вам испуганным? — спросил он. — Или смущенным?

Ни на один из этих вопросов ответа не последовало. Он отметил, что его собеседникам было явно не по себе.

— Ваша шлюха — а вы меня поймете, если я усомнюсь в ее невинности, которую вы изобразили, — оказалась неожиданно очень хороша в постели, но она не стоит двенадцати тысяч долларов.

Ожерелье миссис Холл порвалось, и жемчужины рассыпались по полу.

Моррисон Джеймс в изумлении сел на постель, У Миган просто отвисла челюсть.

— Вам не здесь следует работать, — сказал он им. — Сейчас в Театре Уоллека как раз идет пьеса, которой бы пригодились ваши таланты. — Мужчина надел фрак, провел рукой по волосам и повернулся к двери. Но перед выходом остановился. — Мне все равно, найдете ли вы девушку, но советую вам отыскать мою сумку, черт возьми.

Миссис Холл пришла в себя, когда он уже вышел в коридор:

— Погодите! Я же не знаю, где вас искать.

— Я сам знаю, как вас найти.

— Но ваше имя… было бы… то есть…

Скупая улыбка на его губах была полна угрозы.

— Холидей. Коннор Холидей. — Он с удовлетворением увидел, что имя произвело впечатление. Закрывая дверь, он услышал, как доктор сказал:

— На этот раз ты влипла, Лиза.

Глава 2

Тот же вечер, другая точка зрения

Она заблудилась. Если бы ей приказали это сделать, она бы ответила, что это невозможно. Она выросла в этом городе и считала, что хорошо знает улицы и бульвары, переулки и дворы именно в районе Манхэттена. Правда, она не ходила по ним пешком, но, по ее мнению, была достаточно наблюдательной и часто отмечала в качестве ориентиров некоторые здания и конторы, когда проезжала по улицам в кебе или в семейной коляске. Ей свойственно было обращать внимание на окружающее, и она немного этим гордилась.

Вот почему так трудно было примириться с тем, что она заблудилась. Все вокруг незнакомое. Дома стоят скученно, чуть ли не один на другом, покосившиеся, без дворов, газонов или заборов, по которым их можно было бы отличить друг от друга. Каждый ряд домов, как она заметила, словно вогнут внутрь. Ночью трудно было разглядеть, в каком они состоянии, но она подозревала, что на крышах недостает черепицы, а многие окна нужно застеклить. На парадной двери многих домов виднелись объявления о сдаче комнат, другие были просто салунами или танцевальными залами. На нескольких домах она заметила светящийся красный шар. Ей было известно, что это означает.

Ее несколько изумляло то, что вечер, невинно начавшийся в библиотеке, подходит к завершению в самом злачном районе красных фонарей Манхэттена.

Оглядываясь по сторонам, пытаясь определить расстояние до побережья и понять, где находится, она признавалась себе, что не совсем готова справиться с возникшим затруднением. Ее заманили льстивыми уговорами, приставаниями и в конце концов раззадорили и заставили принять участие в сборе мусора, а затем бросили, найдя другого компаньона. Ее сестре придется за многое ответить.

Она отступила назад, в тень, когда дверь одного из танцзалов распахнулась и шумная компания обнявшихся моряков, пошатываясь, вывалилась на улицу. Их грубые шуточки заставили ее щеки вспыхнуть. Она прижалась спиной к стене в темной нише подъезда на крыльце одного из пансионов, ибо отступать было некуда. Закрыла глаза и молилась, чтобы они прошли, не заметив ее.