В Саласпилсском лагере смерти - [99]

На месте бараков лагеря будут посажены розы. Там поднимутся также бетонные столбы с номерами бараков. На территории лагеря возникнут пояса из деревьев и зелени. На площадке, где фашисты приговаривали заключенных к телесным наказаниям, уже посажена дубовая роща. Оставшиеся в живых бывшие заключенные на территории лагеря посадят каждый по одному памятному дереву.

Памятник над братскими могилами военнопленных поднимется на 17—18-м километре шоссе Рига-Даугавпилс на пустыре между железной дорогой и шоссе, где зарыты тысячи умерших от голода и убитых советских воинов, попавших в плен к немецким фашистам. Эскиз этого памятника архитекторы и скульпторы сейчас разрабатывают.

Чтобы эти два памятных места — бывшую территорию лагеря и братские могилы военнопленных соединить воедино, от шоссе к ним поведет новая дорога, возле которой будет стоять монументальный указатель. Дороги от перекрестка к памятным местам закончатся в 200 метрах от памятников. Там будут оборудованы стоянки для автомашин. Остаток пути до бывших мест страданий посетители пройдут пешком.

Ансамбль памяти жертвам фашистского террора в Саласпилсе навеки станет символом борьбы против фашизма, против войны.

Примечания

1. О трагической судьбе Волдемара Хинера его родственники узнали лишь после опубликования воспоминаний С. Розанова. За несколько дней до расстрела В. Хинер нелегально отправил жене письмо, в котором, между прочим, писал: «Можешь себе представить, как я чувствую себя, если за день съедаю кусочек хлеба и мисочку баланды… Ах, как бы я сейчас съел все то, что бабушка дает своей свинье…»

В. Хинера фашисты арестовали за то, что при Советской власти он — до того простой рабочий — стал заведующим мельницей.

2. Автор помещенных в этой книге двух рисунков Александр Грибулис в 1941 году работал в Сигулдской МТС. Во время фашистской оккупации его арестовали за участие в выпуске стенной газеты МТС. Из Рижского гестапо его вместе с другими заключенными ежедневно возили на принудительные работы в Саласпилс. Там установили пилораму, пилили доски и строили первые бараки для лагеря смерти. Позднее мобилизованные на работу ремесленники были поселены на хуторе «Эглитес» вблизи Саласпилса, и А. Грибулис долгое время был свидетелем трагедии заключенных в лагере людей. После войны он пытался все виденное воспроизвести в рисунках.

Пенсионер А. Грибулис уже сделал более 10 рисунков по памяти.

3. Из тюремных поэтов, которых Рудольф Эгле учил теории поэзии, кроме Фрициса Стуриса следует еще упомянуть Яниса Атвара, Отомара Куна и Карла Сауснитиса.

Ночью, когда надзиратели спали, авторы читали заключенным свои лучшие произведения. Их слушали все 230 узников так называемой интеллигентной камеры. На тайных вечерах с тихим пением песен и декламациями выступали и заключенные артисты — оперный певец Александр Вилюман и актер Отомар Кун.

Первая такая литературная ночь состоялась в середине октября 1941 года. К. Сауснитис прочитал тогда свое сочинение?

ПОСВЯЩЕНИЕ ТЮРЕМНОЙ ВШИ[15]

Видно, любишь ты меня упорно,

От меня никак не отстаешь,

Притаившись в шве рубахи черной,

Скромный пир свой ты готовишь, вошь.

Голод. Мрак. В бессоннице суровой

Раны на лице моем горят.

На щеке рубец темно-багровый —

Это все, чем я сейчас богат.

Раз уж крови суждено пролиться

Без вражды, пусть в радостной волне

Не для хлеба сердце будет биться,

Лучше подари улыбку мне.

Был мой каждый мускул гол и гладок,

Ты теперь такого не найдешь,

Вот когда ты пировать могла бы,

Жадная до крови нашей вошь!

Что ж ты ищешь в этом мертвом мире.

Где вот-вот последний вздох замрет?..

У фашиста поселись в мундире,

Пей ты кровь его, ведь он-то нашу пьет.

Это стихотворение и работы других авторов были записаны в общую тетрадь, тайком принесенную в камеру заключенным, работавшим в переплетной тюрьмы. Во время очередного обыска тетрадь нашел убийца Фрициса Стуриса старший тюремный надзиратель Микельсон (в конце 1944 года трибунал приговорил его к высшей мере наказания). Следовало ожидать жестоких репрессий, но… на следующий день тетрадь принес обратно в камеру заключенный инженер-химик Арвид Виксна (замучен в концентрационном лагере), работавший в тюремных мастерских. Тетрадь на столе начальника Центральной тюрьмы заметил тюремный архитектор, прочитал и понял, что авторам грозит опасность. Он сунул тетрадь в карман и позднее отдал ее А. Виксне. Так он тюремным поэтам спас жизнь и вместе со стихами прислал гонорар — шесть красивых яблок, аромат которых заполнил всю камеру.

Какой радостью для заключенных было встретить человека в волчьем логове!

Сохранилось и другое стихотворение К. Сауснитиса.

РУКИ ПАХНУТ ХЛЕБОМ[16]

Мешок под головой; лежу;

Едва успев прикрыться,

Я руки на груди сложу,

Чтоб хлебу помолиться.

Дыхание земли самой

Храню под одеялом,

Чтоб было навсегда со мной,

Чтоб чудо не пропало.

Ведь эти руки, хлеб держа,

Кусочек отломили,

Последней крошкою, дрожа,

Голодного кормили.

Жду, руки на груди сложив,

Чтоб к хлебу быть поближе:

Быть может, рожь цветущих нив

Я в светлом сне увижу.

Оба эти стихотворения были написаны в тюрьме на папиросной бумаге, спрятаны в обувь и таким образом занесены в Саласпилсский концентрационный лагерь, откуда нелегально отправлены на волю.