В садах чудес - [90]

Жигмонт и Михал вошли.

Старый слуга и старуха-служанка, высоко поднимавшая светильник, встретили их. И мужчина и женщина были одеты очень бедно и казались испуганными и встревоженными.

— Не бойся, Чоба! — прошамкала старуха. — Это и вправду благородные господа! — Она взглянула на Михала, поднесла светильник поближе и осклабилась.

Михал отстранился.

И тут Жигмонт заметил, что старый Чоба, с усилием распрямившись, вскинул зазубренный меч. Это могло показаться комичным, но Жигмонт не стал смеяться.

— Да ты настоящий воин, старик! — сказал Жигмонт.

— Случалось бывать в походах! — Чоба опустил меч.

— Вот письмо! — Жигмонт показал письмо, не выпуская из рук. — Есть ли кто в замке?

— Сейчас доложу госпоже! — засуетилась старуха. — Стало быть, Михал и…

— Жигмонт! — Жигмонт улыбнулся. — Ступай, уведоми госпожу!

Чоба запер дверь. В помещении было почти темно. Старуха, удерживая светильник, прошла вперед, к лестнице. Остальные медленно продвигались за ней.

И вдруг на лестнице, на верхней ступеньке, вспыхнул яркий свет. Жигмонт и Михал невольно вскинули головы и посмотрели вверх.

На верхней ступеньке лестницы остановилась девушка со свечой в руке. Пламя большой, оплывающей в простом железном подсвечнике свечи слегка подрагивало. Видно было, что девушка высока ростом. Лицо ее белело светлым пятном. Но сама она казалась темной из-за темного платья и темных волос. Едва взглянув на гостей, девушка со свечой отступила назад, в темноту верхней галереи. Михал запрокинул голову и смотрел на незнакомку. Вскоре раздался голос девушки, звонкий и раздраженный.

— Кто эти люди, Мария?

Казалось, девушка бежала и теперь чуть задыхалась.

— Они с письмом! — крикнула Мария. — Письмо госпоже!

— Тетя уже ушла к себе! Ты же знаешь, она не любит, когда ее тревожат понапрасну! Устраивай гостей, как знаешь! Я запираю верх!

— Не назвал бы такой прием гостеприимным! — смешливо пробормотал Жигмонт.

Они отчетливо услышали, как поворачивается ключ в замке. Девушка запиралась от них.

— Пойдемте, господа, — сказал Чоба. — Мария приготовит вам ужин, а я пока приберу комнаты. Придется вам дождаться утра. Госпожа и вправду не любит, когда ее беспокоят!

— А кто эта девушка? — Жигмонт обернулся к служанке.

— Ивана, племянница госпожи, дочь ее покойной сестры!

— В письме ваша госпожа не назвалась по имени, — заметил Жигмонт.

— Кларинда Шомеги — имя нашей госпожи! — откликнулся старый слуга.

Внезапно Жигмонт слабо вскрикнул и прислонился к стене.

— Что, отец? Что с тобой? — Михал искренне встревожился, взглянув на бледное лицо Жигмонта.

— Сам не пойму, — тихо заговорил Жигмонт. — Старею, должно быть. Вдруг под сердцем кольнуло. Когда-то меня ножом ударили… Ну и вдруг…

— Ты устал. Тебе надо поесть и отдохнуть.

— Спасибо, мальчик мой! Нет, не поддерживай меня, я дойду сам.

Глава 31

Кухня в замке оказалась воистину гигантской. Высокий потолок чернел над головами. Копоть нескольких столетий въелась в стены. В огромном очаге можно было зажарить целого быка. А вертел казался могучим оружием великана.

И среди этих останков былого величия сиротливо ютился ничем не покрытый деревянный стол, окруженный четырьмя простыми скамьями.

Жигмонт и Михал уселись друг против друга. Старая Мария подала две оловянные кружки кисловатого пива, черный хлеб, полголовки жесткого сыра.

— Да, гостей здесь не балуют! — Жигмонт улыбнулся. Он выговорил эту фразу тихим голосом, наклонясь к Михалу. Но служанка, кажется, расслышала и посмотрела на них.

Вначале Жигмонту, да и Михалу казалось, что Мария в кухне разговорится, как все старые служанки, и много чего расскажет о семействе Шомеги. Но старуха была на редкость молчалива. Поставив еду на стол, она скрестила руки на груди и прислонилась к притолоке, словно бы ожидая дальнейших приказаний.

Жигмонт и Михал быстро прикончили скудный ужин и сидели за столом, молча. Говорить при служанке им не хотелось. В кухне было сумрачно и тоскливо. Жигмонт почувствовал, что и вправду устал, нетерпеливо ждал он, когда же придет старый Чоба и проводит их в комнаты. Михал тоже сидел понурившись, о чем-то напряженно раздумывая.

Наконец слуга явился. Должно быть, комнаты находились в таком запустении, что пришлось долго приводить их в относительный порядок.

Жигмонт и Михал поднялись из-за стола. Чоба, держа светильник, пошел впереди. Мария осталась в кухне.

Старик провел их по темному коридору, подвел к двум соседним дверям и подал ключи.

— Вот, господа, ваши комнаты! Завтрак у нас ранний. Госпожа выходит на кухню.

— Благодарю. Возьми! — Жигмонт протянул ему мелкую монету.

Чоба поклонился, поблагодарил в свою очередь, и заковылял по коридору.

— Думаю, завтрак ни в чем не уступит ужину! — Жигмонт улыбнулся Михалу.

Вдвоем они осмотрели комнаты. Убранство этих комнат смело можно было назвать аскетическим. Это скорее напоминало монастырские кельи или темницы, но отнюдь не комнаты для гостей в старинном замке. В каждой комнате стояла узкая деревянная кровать. Тюфяки, подушки и одеяла оказались жесткие, серые, вытертые. На подоконниках узких зарешеченных окон теплились свечи. Никакой воды для умывания гостям не полагалось.