В садах чудес - [115]
— Сейчас в городе много русских эмигрантов, — начала она.
— С некоторыми я даже знаком, — заметил Пауль. — Среди них есть несколько интересных поэтов и литературных теоретиков.
— О, Пауль, только не взбирайся на своего конька! Ну, не сердись, мальчик мой. Сейчас меня интересует возможность интересно провести вечер. Я слышала о ресторане в русском стиле. Там, говорят, можно послушать настоящее цыганское пение.
Пауль почувствовал укол ревности. С кем эта необыкновенная женщина ведет беседы с ресторанах? Но ревновать ее — глупо. Надо подавить это в себе в самом начале.
— Да, я знаю этот ресторан. Ты хотела бы на такси или пройдемся?
— Я предпочла бы идти пешком.
Он оценил ее деликатность, поездка на такси создала бы для него еще один виток в его запутанных денежных проблемах.
Было чудесно идти с ней рядом, болтать о каких-то ничего не значащих пустяках. Но что-то царапало душу. В начале он не понимал, что именно, потом понял — цыганское пение. Снова вспомнилась девушка у костра на пустыре, ее склоненная черноволосая головка. Он попытался разобраться в своих чувствах. То, что он испытывал к Регине, было, в сущности, обыкновенным любовным влечением молодого полноценного мужчины к молодой, красивой и интересной женщине. А девушка, цыганочка с пустыря, существо из иной реальности, то ли создание его воображения, то ли… бог весть! Но она была его недугом, его болезнью… Но, может быть, болезнью, от которой не следует излечиваться?
В зале ресторана Регина умело выбрала столик подальше от эстрады. Но зато оттуда все было отлично видно, а пение не гремело в ушах, а звучало естественно.
Он заказал шампанское, белое вино, черную икру, рыбу, фаршированную грибами, фрукты. Он смотрел, как Регина изящно орудует ложкой, вилкой, столовым ножом. Она уверенным элегантным жестом подносила бокал, наполненный шипучей светлой жидкостью, к изящно очерченным губам. Его охватывало странное чувство, что-то вроде пресыщения.
Значит, — размышлял он, — она, в сущности, существует в двух ипостасях — девчонка-конторщица и женщина-вамп. И это, кажется, все. Больше ничего нового она ему не продемонстрирует. И почти ежевечерне швырять на ветер такие деньги…
На эстраде появились цыгане. Впрочем, они не так уж походили на цыган из той другой реальности. Женщины с пестрыми шалями на плечах и мужчины в русских костюмах с гитарами, укрепленными на лентах, перекинутых через плечо. Зазвучало протяжное, чуть гортанное, чуть диковатое пение. Нет, все это было совсем не то, не то. Но пародоксально напоминало ее, ее.
Песни на русском и цыганском языках сменяли одна другую. Регина откинулась на спинку стула и словно бы позабыла о своем спутнике. Он видел ее профиль, улавливал что-то знакомое, но не мог вспомнить, где он ее видел прежде. Разумеется, не в притоне, где она якобы… или на самом деле… раздевается перед публикой. Бывать в подобных местах он считал проявлением вульгарности и низменного вкуса. Хотя, быть может, это снобизм…
Потом они снова шли пешком. Черное небо расцвело яркими брошками ночных звезд.
— Чудесный вечер, — тепло произнесла Регина. — Я так благодарна тебе!
— Это я должен благодарить тебя, — ответил Пауль задумчиво.
В ее комнате его ждало привычное уже наслаждение. Он сам себе удивлялся: еще недавно он чуть с ума не сошел, готов был благодарить судьбу, пославшую ему такой подарок, и вот… привык… Кажется это сказал опять же Достоевский: «Подлец-человек, ко всему привыкает!» Впрочем, он, как всегда, имел в виду что-нибудь ужасное, к чему привыкать не следует. А вот то, что человек привыкает и начинает воспринимать как нечто обыденное удивительную женщину, дарящую ему необыкновенное наслаждение… вот это как?…
Затем его снова охватило знакомое состояние. Он увидел себя в зимнем городе, это была середина прошлого столетия. Был канун Рождества. Все казалось сумеречным и праздничным одновременно. Окна в домах ярко светились. Он шел по заснеженной улице, в пальто с меховым воротником, в каракулевой шапке пирожком. Она стояла у стены. С непокрытой головой, кутаясь в темный платок, в башмаках, чуть великоватых. Черные волосы рассыпались по плечам. Она не просила милостыню. Просто куда-то шла и приостановилась. Потом пошла дальше, чуть приволакивая маленькие ступни в больших башмаках.
А он был в просторной гостиной. Посреди комнаты установили высокую елку, нарядно украшенную. Его окружали какие-то люди, дамы в декольтированных платьях, мужчины во фраках, дети в матросских костюмчиках, в локонах и бантах. Он что-то говорил, кому-то любезно отвечал. Он тоже был во фраке.
Но думал он о ней. Он сознавал, что это безнадежность, болезнь, тоска. Но он не мог избавиться от мыслей о ней.
Потом он снова повис в черном пространстве.
Туши овец и коз лежали во рвах. Его затошнило. В сумерках слетались вороны. Над сумерками расстилалась чернота. В черноте был он. Вороны раскрывали клювы и каркали. Он вгляделся, вслушался. Они словно бы декламировали, закидывая головы, каркали торжественно и напыщенно. Он почувствовал, что губы его кривит горько-ироническая улыбка.
Снова раздались уже знакомые голоса.
Третий том серии «Восточная красавица» — «Ковчег зари» — целиком посвящен иудейской старине. Из романа немецкого писателя Якоба Ланга «Наложница фараона», названного Фейхтвангером «маленькой энциклопедией средневековья», вы узнаете о жизни еврейской общины в средневековом германском городе. В повести израильской писательницы Марианны Бенлаид «Косматая на тропе любви» впервые в мировой литературе описаны «житие и деяния» демонов иудейской мифологии. Произведения отличаются занимательным сюжетом, тонко выписанным психологическим обликом героев.
Средневековье, злые колдуны, тайны, убийства, удивительные приключения, и во всем этом - всепоглощающая любовь без предрассудков и запретов. Это вы найдёте в удивительном романе Клари Ботонда "Любовники старой девы".
Вот так живёшь себе на берегу моря с любимой женщиной, занимаешься любимым делом, пьёшь кофе ровно в полдень, а потом встречаешь странную ночную собеседницу по ту сторону экрана ноутбука, которая несёт какой-то бред и любит лечить бессонницу котами... И тихо офигеваешь, что, блин, вообще происходит и как теперь с этим жить дальше. Останется ли кресло креслом, а дом — домом?
Он — идеальный мужчина. Красив, как бог, горяч, как адское пламя. Каждая встреча с ним незабываема. Но вот беда — он мне только снится. А что если однажды я встречу его в реальности..? Всё окончательно полетит в тартарары или, наоборот, наладится? Что ж, совсем скоро я это узнаю…
Есть ли у наивной провинциальной жительницы хотя бы один шанс выжить, заняв место наследницы во главе крупной столичной компании? Она — редкостная неудачница, у которой нет ни одного союзника в новом мире, но зато есть огромное количество врагов, и главный из них — сводный брат, Марк Гончаров, который много лет назад изгнал ее из родного дома, разбив все до одной детские иллюзии. Может ли Элла предположить, что этот самый Марк вскоре окажется ее главным союзником и помощником? Ей придется пережить интриги и коварство, заново влюбиться в «злого» сводного брата и вывести настоящего преступника на чистую воду…
Обещание никому не говорить о его любви и серебряный ключ, открывающий дорогу в Страну Снов — всё это эфемерное волшебство, которым жила и дышала Лия Лазарева, рассыпалось в прах при соприкосновении с суровой реальностью. Она ожидала найти на стационаре «Тайга» своё счастье, а нашла его погибель.Лия Лазарева — маленькая девочка со взглядом волчицы, которая хочет знать лишь одно: какого же цвета камни в холодной воде?
Наверно, стоило десять лет подряд ездить в эти Хренозаводски и Ужратовы, чтобы однажды встретить вот такое чудо... Ни на что не похожее, единственное в своём роде. Её личное чудо.
Сэди Хант не идеальна, но ее супруг таков. Натан Хант готовит ей кофе каждое утро, поддерживает за руку до последней секунды, поклоняется манхэттенскому тротуару, по которому она ходит. Но внезапно его поведение и отношение к Сэди кардинально изменилось. Сэди находит себя в положении, в котором оказаться никогда не ожидала: в браке, но одинока. Когда мужественный и сексуальный Финн Коэн въезжает в соседнюю квартиру, между ним и Сэди мгновенно пробегает искра. Финн олицетворяет мечту о другой жизни. Сэди хочет сохранить брак.
«Восточная красавица» — единственная уникальная серия романов. Пески Иудеи и пирамиды Египта, дворцы Стамбула и цыганские шатры, утонченная мистика, изощренный психологизм, необычайные приключения — все это «Восточная красавица».«Судьба турчанки» — так называется первый том серии, состоящий из трех романов — «Призрак музыканта», «Врач-армянин», «Я целую тебя в губы». Вас ждет встреча с историей и современностью, любовью и разлукой, с яркими красивыми страстями. В романе «Врач-армянин» читатели впервые увидят события 1915 года глазами турок.Следите за серией «Восточная красавица».
«Восточная красавица» — единственная уникальная серия романов. Пески Иудеи и пирамиды Египта, дворцы Стамбула и цыганские шатры, утонченная мистика, изощренный психологизм, необычайные приключения — все это «Восточная красавица».«Судьба турчанки» — так называется первый том серии, состоящий из трех романов — «Призрак музыканта», «Врач-армянин», «Я целую тебя в губы». Вас ждет встреча с историей и современностью, любовью и разлукой, с яркими красивыми страстями. В романе «Врач-армянин» читатели впервые увидят события 1915 года глазами турок.Следите за серией «Восточная красавица».
«Восточная красавица» — единственная уникальная серия романов. Пески Иудеи и пирамиды Египта, дворцы Стамбула и цыганские шатры, утонченная мистика, изощренный психологизм, необычайные приключения — все это «Восточная красавица».«Судьба турчанки» — так называется первый том серии, состоящий из трех романов — «Призрак музыканта», «Врач-армянин», «Я целую тебя в губы». Вас ждет встреча с историей и современностью, любовью и разлукой, с яркими красивыми страстями. В романе «Врач-армянин» читатели впервые увидят события 1915 года глазами турок.Следите за серией «Восточная красавица».
Третий том серии «Восточная красавица» — «Ковчег зари» — целиком посвящен иудейской старине. Из романа немецкого писателя Якоба Ланга «Наложница фараона», названного Фейхтвангером «маленькой энциклопедией средневековья», вы узнаете о жизни еврейской общины в средневековом германском городе. В повести израильской писательницы Марианны Бенлаид «Косматая на тропе любви» впервые в мировой литературе описаны «житие и деяния» демонов иудейской мифологии. Произведения отличаются занимательным сюжетом, тонко выписанным психологическим обликом героев.