В.С. Высоцкий. Слово прощания - [2]

Шрифт
Интервал

И ты, как будто, предчувствовал свою кончину, когда написал свои предсмертные стихи, в которых звучали такие слова:

Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,Мне есть, чем оправдаться перед ним.


Дорогая Нина Максимовна, дорогой Семен Владимирович, Марина, уважаемые родственники, близкие Володи. Театр бесконечно скорбит, и не только театр - здесь такое удивительное количество народа - бесконечно скорбит о кончине нашего гениального сына, нашего замечательного товарища.

Вечная память.

Григорий Чухрай

Не стало Владимира Высоцкого. Артиста, поэта. И десятки тысяч людей сейчас толпятся на улице. Десятки тысяч людей хотели и не сумели прийти сюда, чтобы поклониться ему. Значит, он был нужен им, такова их любовь и благодарность за то, что он сделал для них.

Бывают артисты любимые - он был своим, он был нужен миллионам людей нашей страны. Потому что в том, что он делал, было так много души, так много правды, так много хорошей злости. Он не был злобным, он был злым. Он был непримиримым к тунеядцам, трусам и негодяям. И он любил народ, служил ему, и поэтому так отзывается сердце нашего народа на эту тяжелую утрату.

Сегодня он лежит на этой сцене, на которой сыграны такие прекрасные вещи и роли. Они останутся в нас, они не уйдут вместе с ним. Его песни не затихнут, они принадлежат народу. И, думая сегодня о Владимире Высоцком, о нашем коллеге, об артисте, о поэте, я думаю, как нужна наша работа людям, но настоящая, качественная, идущая от сердца. Да, он не щадил своего сердца, он жил вразнос. Его бешеный темперамент подгоняла его жизнь, а он, когда особенно было тяжело, просил, кричал: "Помедленнее, чуть помедленнее!". Но, видно, помедленнее он не мог, таков был норов, такая была личность.

И вот сердце разорвалось, и его нет с нами. Горько нам всем. Мои товарищи кинематографисты, просили низко поклониться тебе, Володя, за фильмы, которые остались для нас дорогими прелестными бриллиантами с твоими прекрасными ролями. Не только за это. За то, что ты был таким - их низкий тебе поклон.

Михаил Ульянов

В нашей актерской артели большая беда. Ушел один из своеобразнейших, неповторимых, ни на кого не похожих мастеров. Артель делает дело общее вместе, но каждый мастер что-то может делать так, как никто другой. Владимир Высоцкий был личностью, артистом, такой неповторимой, такой ни на что не похожей индивидуальностью, что его смерть - это зияющая рана в нашем актерском братстве.

Говорят, незаменимых людей нет. Нет, есть! Придут другие, но такой голос, такое сердце, такая ярость и такая боль, увы, из нашего актерского братства уйдет. Он был замечательным актером, одним из интереснейших актеров современности. Но он был певец. Для него песни были вторым языком, вероятно, он был создан так, что не мог выражать словами, как мы не можем многое выразить, но он обладал поразительным даром песни, через которую он любил, ненавидел, презирал, нежно относился, надеялся, мечтал, болел, мучился. Эти песни были как крик, эти песни были как стон сердца, как хруст разрываемого сердца. Его песни любили, его песни шокировали, восхищали, удивляли, но они были выражением каких-то таких народных струн, которые сегодня проявились в полной мере.

Он прожил короткую жизнь, он действительно не мог остановить своих лошадей, у него не хватило сил. Но ведь в этом и весь Владимир, или, как его называли, Володя Высоцкий, в том, что его лошадь в пене и в ярости, в неостановимости, и был Высоцкий. И, может быть, поэтому такая любовь, такая потеря. Кто знает, кто может объяснить? Но рана большая и невосполнимая.

Володя, в одной из песен ты обещал нам: "Я не уйду от вас, и не надейтесь, я буду с вами". Половину ты выполнил, половину – нет. Это не в силах бренного человеческого тела - победить воровку-смерть. Ты ушел, и ушел в такую страну, откуда возврата нет.

Прощай, товарищ, прощай.

Юрий Трифонов

Умер Владимир Высоцкий. Прекрасный артист, оригинальный поэт и замечательный, любимый народом певец. Как щедро одаряла его природа! И как нещедро, жесточайше скупо, отпустила ему дней на земле.

В музыку нашей жизни 60-70 годов он внёс ноту высокой проникновенности, силы, жизнелюбия. Он пропел много печального о времени и о себе, и он же наградил нас - тех, кто с любовью собирал его записи, кто пел вместе о ним его песни, кто их слышал случайно из распахнутых окон - награждал нас подлинной поэзией, страстью и мужеством, необходимым для жизни.

Он был поэтом легендарного темперамента, и он ушёл, не растратив его, не исчерпав себя, не изменив своему дару.

Белла Ахмадулина

Жизнь художника исчисляется не очевидной длиной, но объёмом значения. Её скоропалительная протяжённость отнимает у друзей и соратников житейское блаженство встреч, созерцание милого земного соседства, но прибавляет дорогому образу, и образу таланта вообще, черту исключительной драгоценности, беззащитной и родимой непрочности. Безмерность печали усугубляет наше обожание к артисту, осуществившему свою жизнь не как вялую длительность, а как сильный поступок плодородного и исключительного сердца.

Владимир Высоцкий - дар нам, и мы приняли его с благодарностью и наслаждением, не обделив людей следующего времени, которым предстоит получать этот долгий подарок, этот привет от наших дней.


Еще от автора Борис Александрович Алмазов
Три кита здоровья

В книге рассказывается о трех «китах», на которых стоит наше здоровье. В ней в доступной форме раскрываются «тайны» здорового образа жизни, в системном виде излагаются базирующиеся на личном опыте автора принципы исцеления от многих физических и духовных недугов.Для широкого круга читателей.


Горбушка

Рассказ из сборника «Матросская лента».


Самый красивый конь

В сборник входят три повести: «Самый красивый конь», «Деревянное царство», «Посмотрите — я расту». Во всех трех повестях автор, на примере своих героев, с глубоким знанием действительности, эмоционально рассказывает, как поступает в трудные минуты жизни настоящий советский человек, когда решается не только его собственная судьба, но и судьба окружающих его людей.


Исцеление человека

В книге представлена комплексная система исцеления человека. Теоретические основы лечения и методики самолечения, личный опыт целительской практики и глубокие медицинские знания образуют фундамент «Храма здоровья» Юрия Андреева. Вернуть утраченное здоровье – возможно. Сохранить здоровье – свое и своих близких – должно!


Посмотрите - я расту

В сборник входят три повести: «Самый красивый конь», «Деревянное царство», «Посмотрите — я расту». Во всех трех повестях автор, на примере своих героев, с глубоким знанием действительности, эмоционально рассказывает, как поступает в трудные минуты жизни настоящий советский человек, когда решается не только его собственная судьба, но и судьба окружающих его людей.


Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии

В книге известного писателя, старосты мемориального прихода собора Петра и Павла в Петербурге Бориса Алмазова в популярной форме рассказывается о православных святых, причисленных Священным синодом к Санкт-Петербургскому собору. И если первоначально было канонизировано 45, то теперь собор насчитывает более 134 человек, и с открытием новых документов и знаний число это продолжает расти.Жизненный подвиг и мученическая кончина многих святых еще никогда так подробно не освещались в светской литературе.


Рекомендуем почитать
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 10

«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».


История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 5

«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.


Борис Львович Розинг - основоположник электронного телевидения

Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.


Главный инженер. Жизнь и работа в СССР и в России. (Техника и политика. Радости и печали)

За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.


Освобождение "Звезды"

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Воспоминания о Евгении Шварце

Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».