В Розовом - [22]

Глава 10

Я отрываюсь от работы — интересно, купят мой сценарий или нет? — выключаю машинку, вытягиваю из нее лист розовой бумаги (белая кончилась) и кладу на карточный столик, по углам украшенный зелеными и красными птицами. Столик такой хлипкий, что с трудом выдерживает тяжелую пишущую машинку. По-моему, в сценарии не хватает действия. Поперек розового листа я пишу себе памятку: «ДЕЙСТВИЕ!»

Спущусь-ка я вниз, поищу среди бумаг один пропавший негатив. В свои немолодые годы я начинаю ценить время, нужное для самых простых действий. Возможно, в маленьком путешествии вниз по лестнице, в самом этом движении, заключен весь смысл жизни.

Наклоняюсь и запускаю руку под раковину. Отпихиваю в сторону что-то непонятное и вытаскиваю старые бумаги.

«Очистишь свой дом — очистишь свой ум», — как говорил ученику один мастер дзен.

Стукаюсь головой то ли о раковину, то ли о какой-то выступ.

Движение придает смысл нашей скромной (пусть и трудной) жизни в четырех измерениях. Жестокая охота на лис становится развлечением, а война-спортом. В зле, даже если оно скучно и монотонно, много движения, и поэтому оно интересно.

Быть может, фильмы — зло. Пока я способен ощущать себя и пространство вокруг, мне вполне достаточно просто двигаться в четырех измерениях.

Даже в размышлении есть свои, довольно примитивные, правила дорожного движения, пути достижения цели — и простые радости.

Привет, брательник!

Все очень запущено. Ребята из города нас разыскивают, хотят получить назад деньги за перенесение в Розовое-2. Ну, помнишь ту ерунду, что мы пытались для тебя устроить на этой стороне? Ничего, мы разберемся.

Тебе, наверное, смешно, но у нас в натуре проблемы. Потому что мы провалили дело с фильмом, который ты помог нам снять, извини. Правда, показали толстому Харрису, и ему понравилось. Может, ты станешь гребаной звездой. Умора, да?

А ты вообще знаешь, что такое звезда?

В общем, рекламщик узнал о фильме. Хреново. Ладно хоть ничего не спрашивает. Как, черт побери, держать в порядке все эти мелочи, всякие даты и прочее? Мне нужен секретарь. Да, знаю, это на Мэтте, но он вечно бухой. Не то чтобы я жаловался.

И все-таки.

Шутка, братан!

Мира!

Джек.

КОНФЕРЕНЦИЯ ИНФОРЕКЛАМЩИКОВ

Компания «Брэндон энд Бейтс Стил Соз» проводит на лыжном курорте конференцию по инфорекламе; я решил поехать. Встретил сегодня Мэтта в баре и поинтересовался, не хочет ли он съездить со мной и заодно покататься на лыжах. Он воспринял приглашение с энтузиазмом:

— А ты возьмешь меня с собой на лыжи, Спанки?

Пока мы говорили, он ходил вокруг бильярдного стола. Мэтт очень любит бары: он там пишет стихи [45] и пьет — это два его главных хобби. Впрочем, играть в бильярд он тоже навострился.

Я в первый раз еду на лыжный курорт.

Отправляемся мы от Мэтта с Джеком. Мебель в их доме разбросана во все стороны. У стульев, явно взятых в благотворительной организации, отрублены или отломаны ножки, так что сидишь на них почти как на полу.

Мэтт сегодня смахивает на пирата, и ему это к лицу. Недавно он ходил с другом в поход в Биг Сур и лишился переднего зуба, поэтому теперь и осваивает пиратский образ. На нем полосатая вязаная шапочка, брюки клеш, свободно собранные вокруг талии широким поясом с большой пряжкой, хулиганская блуза в стиле Эррола Флинна и поношенные коричневые сапоги. Мэтт берет сумку, мы прощаемся с Джеком и выходим из дома. Он говорит, что перед полетом ему нужно зайти в ближайший винный магазин.

Мэтт покупает большую бутылку «Эйншент Эйдж» и еще одну «Джек Дэниэлс», поменьше, на случай, если первой не хватит.

Скорей бы приехать. Соберутся очень известные продюсеры и режиссеры инфорекламы, объясняю я Мэтту. Мы едем в шахтерский городок в Колорадо, он называется Ледвилл. По всему городу в небольших залах будут проходить просмотры, а по вечерам все будут встречаться в каком-нибудь элегантном ресторанчике, сплетничать и рассказывать о своих проектах. Иногда приходится много работать, но развлечений тоже хватает.

Мэтт склоняет голову набок, как собака, которая пытается угадать, в какой руке косточка.

— Звучит шикарно, Спанки. То есть столько всякого народу… У-у-у…

Он вздрагивает всем телом, как желе, и вливает виски в кока-колу, принесенную унылой стюардессой.

— Надо как-то ее развеселить. Ты посмотри, какая кислая, а? Мы такого не допустим, нет, сэр, — заворковал Мэтт.

— Как наши делишки, — прочитал ее имя на значке, — Шэрон? Как дела? Хорошо летим, а?

В ответ она дает ему подушку с верхней полки и идет дальше по проходу.

— Слушай, как мило, я ведь не просил подушки, — радостно удивляется Мэтт, добавляет еще немного виски в свой уже наполовину пустой стакан и сощуривается, глядя в сторону стюардессы. — Все будет нормально.

Мэтт поворачивается ко мне и видит «Нью-Йорк тайме», которую я только что ухитрился развернуть, несмотря на тесноту.

— Ух ты, это еще что? — Странный снимок козы.

На передней полосе — статья о вампире, свободно разгуливающем по Пуэрто-Рико.

— О, вампиры! Причем в «Нью-Йорк тайме», — удивляется Мэтт. — Это что, правда?

— Наверное, правда, это же «Тайме», — проверяю, нет ли подписей типа «шутка» или «на правах рекламы».