В Речи Посполитой - [5]

.

Полный текст хартии Болеслава до нас не дошел, но суть следующая. Евреям разрешается жить по своим законам, давать ссуды, торговать. Определяется порядок судопроизводства между евреями и христианами. Запрещается нападать на евреев, соседи обязаны защищать еврея, если на его дом нападут ночью, а кто не придет на помощь, будет крупно оштрафован! Запрещается осквернять синагоги и еврейские кладбища и воровать еврейских детей с целью их крещения. Под грамотой подписался не только Болеслав, но и высшие сановники Калишского княжества, тогда полунезависимого. Вот с тех пор и пошло — наиболее выдающиеся польские короли и государственные деятели евреев жаловали. Самый замечательный из них — Казимир III Великий (XIV век). Это был незаурядный правитель. Не зря он прозван великим. Среди его важнейших дел — основание первого в Польше Краковского университета и многих школ. Создание первых общепольских законов. Решительные меры по охране крестьян от произвола помещиков (в Польше он получил прозвище «Король хлопов»). А еще о нем говорили: «Казимир нашел Краков деревянным, а оставил каменным». Казимир III привлекал в страну иноземцев — немцев, армян[7] (он-то и пригласил их во Львов), татар. Всем обеспечивал свободу вероисповедания. Так что расширение прав евреев лежало в русле его политики, тем более что по матери он был внуком Болеслава Благочестивого.

За убийство еврея по законам Казимира III полагалась смертная казнь, а за ранение — такой же штраф, как за ранение шляхтича![8]

Лет через сто после Казимира Великого жил в Польше Ян Длугош, политический и церковный деятель, а главное — первый польский историк, выпускник того самого Краковского университета. Он принадлежал к партии фанатичного духовенства, которую возглавлял краковский архиепископ кардинал Збигнев Олесницкий. Длугош, кстати, ездил в Рим и выхлопотал там своему другу и патрону Олесницкому кардинальскую шапку. Партия Олесницкого боролась за полное господство в стране католической церкви и полное подчинение всей жизни в стране духовенству. Евреев они ненавидели и старались прижать, как могли. Но им так и не удалось ни прижать евреев надолго, ни поставить церковные власти выше светских. Понятно, что Длугош в своей знаменитой «Истории Польши» пишет о евреях много и всегда только плохо. А о Казимире Великом плохо писать он как польский патриот не мог. Напротив, даже хвалил.

А что до хорошего отношения короля к евреям, то… ищите женщину! Длугош писал, что была у Казимира Великого любовница-еврейка — Эстерка (аналогия с пуримской героиней?). Вот под ее влиянием он и благоволил к евреям. И она родила ему четырех детей. Двух девочек оставили в иудейской вере, а двух мальчиков крестили. И они стали основателями двух знаменитых польских родов. А саму Эстерку убили антисемиты после смерти Казимира. Что тут правда — сказать трудно. Длугош писал ведь лет через сто после Казимира Великого. Известно, что он мог подчас достаточно вольно обходиться с фактами. Жаль, не нашлось второго Фейхтвангера, ведь эта история не хуже той, что легла в основу «Испанской баллады». И даже напоминает ее. Романы об Эстерке писались, но до «Испанской баллады» им далеко.

К концу XV века Длугош завершил свой жизненный путь и свою книгу — наш главный источник сведений о предыдущих веках Польши. Со времен Казимира Великого Польша включала в себя и Западную Украину, но еще без литовских владений. Там тогда насчитывалось 45 еврейских общин (в том числе 16 в Западной Украине). И переселение евреев из стран Центральной Европы продолжалось. Селились они пока что только в городах. Как правило, евреи в польских (и литовских) городах жили в отдельных кварталах или на отдельных улицах. Но никто их там не запирал. Это не была строгая изоляция, характерная для гетто в городах средневековой Западной Европы. На окраинах еврейских кварталов еврейские и христианские дома часто стояли вперемежку. И конечно, никто не запрещал евреям свободно передвигаться. Тем более никто не пытался ограничивать число еврейских браков и т. д. А в Западной Европе подобные запреты и ограничения для евреев были тогда обычным явлением.

Глава V Евреи в Литве

Литва — это одно из чудес средневековой истории. Численно маленький и отсталый народ создал большое и сильное государство. «Литва (не Польша!) от моря до моря» — это не выдумка литовских националистов в XX веке. Так действительно было в начале XV века: границы Литвы доходили до Черного и Балтийского морей! Но недолго — крымские татары и турки оттеснили Литву от Черного моря. И все же она продолжала оставаться большим государством. Но сами литовцы оказались в нем меньшинством. Причем меньшинством окраинным и отсталым в экономическом и культурном отношении. Большая часть территорий и населения была славянской — белорусы, восточные украинцы, русские (в Смоленске). Литовцы — единственный в Европе народ, сохранивший язычество еще в классическом средневековье. Притом в самой примитивной форме — поклонялись бычьим черепам, огню святых костров и т. д. Долго совершали человеческие жертвоприношения, правда, только по особо торжественным случаям. На этом фоне восточные славяне, давно уже христиане, имевшие некоторую культуру, выглядели цивилизованными людьми. Поэтому великие литовские князья часто использовали их для дипломатических миссий, потом начали и родниться с ними, принимая православие и с ним хоть какие-то культурные навыки. Это вызывало некоторое недовольство у литовцев «старого закала», но, в общем, процесс шел. Русские историки даже говорили о «Руси Литовской», «Литовско-русском государстве» и т. д. Под русскими здесь имеют в виду в основном украинцев и белорусов. Но были и собственно русские — из Смоленска. В связи с этим русские историки особенно любили подчеркивать роль смоленских пехотных полков в знаменитой Грюнвальдской битве 1410 года. В той битве польско-литовские войска сокрушили силы Тевтонского (немецкого) рыцарского ордена