В Речи Посполитой - [21]

Лирическое отступление

С этим письмом далеко не все ясно. По-видимому, события развивались так. С 1645 года на Средиземном море бушевала очередная венецианско-турецкая война. Она вошла в историю как Кандийская война. (Кандия — это Крит, тогда принадлежавший Венеции). Конечно, венецианцам в то время была бы очень кстати сильная атака турецких берегов казачьим флотом на Черном море или тем более большая польско-турецкая война. И венецианская дипломатия работала в этом направлении, взывая к христианской солидарности и обещая субсидии. Польский король Владислав IV был склонен поддержать венецианцев. Магнаты этому противились. Поэтому король и начал без лишнего шума заигрывать с казаками, готовя почву для того, чтобы в крайнем случае направить их против Турции и без согласия Сейма. Широкое обнародование королевского письма Хмельницким не только подбодрило казаков и вызвало скандал в Польше, но побудило и турецкую дипломатию всеми силами натравливать казаков и татар на Польшу, что Богдану и требовалось.

И Хмельницкому удалось возмутить Сечь. Но он сделал и больше — съездил в Крым и договорился с крымским ханом (Ислам-Гиреем III). Обычная татарская агрессивность в то время еще больше возросла. В Крыму был голод, и хан был рад отправить людей в набег. Уже и раньше было замечено: казаки бунтуют против поляков, когда с татарами мир. Тогда казачья агрессия и направляется в сторону Польши. Теперь с татарами у казаков был уже не только мир, но и союз — по приказу хана мурза (князь) Тугай-бей во главе сильного отряда татар присоединился к Хмельницкому. Хан обещал и сам явиться, если будет удача. А удача, как мы уже знаем, была.

Глава XV «Ад кромешной злобы»

Сколько было в начале у Хмельницкого? Польские власти считали, что всего мятежных запорожцев — 3 тысячи человек. Позднейшие историки полагали, что все-таки больше. Вместе с татарами тысяч до восьми — считает Костомаров. Не бог весть какие силы. Но с самого начала было ясно, что если Хмельницкий прорвется со своими повстанцами в более населенные районы Украины, силы его возрастут колоссально. И, как мы уже знаем, благодаря глупости польского командования, он имел успех и прорвался. Летом 1648 года Украина превратилась в «ад кромешной злобы» (это выражение я взял у Яковенко — дореволюционные историки-украинцы не скрывали всего ужаса произошедшего тогда).

По всей Украине враз поднялся православный люд и принялся истреблять людей иных вероисповеданий — католиков, униатов, евреев. Огромное большинство повстанцев ни о каких казацких вольностях больше не вспоминало, горело православным религиозным фанатизмом и действовало соответственно. Сам-то Хмельницкий о казацких вольностях очень даже помнил, надеялся еще договориться с королем, но в разгар событий уважаемый казаками король Владислав внезапно умер (ходили слухи об отравлении, но доказательств этому нет). Его смерть радикализировала настроение восставших.

Лирическое отступление

Любителям исторического чтения я очень рекомендую трилогию Сенкевича: «Огнем и мечом», «Потоп» и «Пан Володыевский».

Слово «Потоп» широко используется даже в специальной исторической литературе, когда говорят о событиях 1648–1658 годов. Так выражались уже современники событий. Но общепринятым это название сделал Сенкевич.

Нас, понятно, интересуют евреи. Люди они были мирные, за оружие брались только в самых крайних случаях (единичные авантюристы не в счет). Если поляк хотел сказать, что что-то ему не нужно, он говорил: «Мне это нужно, как жиду сабля». Так что евреи оказались в положении беззащитных жертв. Правда, на юге, где была всегда опасность татарских набегов, еврейские общины в городах имели оружие (см. главу VII). Но и города держались недолго по очень простой причине — православное население открывало ворота казакам или как-то иначе помогало им овладеть городом. Вся надежда была на татар, если они входили в состав осаждающих. Если евреям удавалось сдаться татарам, они были спасены. Татары свою добычу в обиду не давали, отправляли их в Константинополь (Стамбул). Там евреев выкупали. Участвовали в выкупе не только евреи Стамбула. По всему еврейскому миру собирались для этого деньги и пересылались в Стамбул[32]. Но если татар поблизости не оказывалось, а это бывало часто… Предоставим слово Костомарову: «Самое ужасное остервенение показал народ к иудеям: они осуждены были на конечное истребление, и всякая жалость к ним считалась изменою. Свитки Закона были извлекаемы из синагог, казаки плясали на них и пили водку, потом клали на них иудеев и резали без милосердия. Тысячи иудейских младенцев были бросаемы в колодцы и засыпаемы землей. В Ладыжине казаки положили несколько тысяч связанных иудеев на лугу и сначала предложили им принять христианство и обещали пощаду, но иудеи отказались от предложения… и всех истребили, не щадя ни пола, ни возраста… В другом месте казаки резали иудейских младенцев на глазах у родителей, рассматривали внутренности зарезанных, насмехаясь над обычным у евреев разделением мяса на кошер и треф и об одних говорили: это кошер — ешьте! А о других: это треф — бросайте собакам!»