В Речи Посполитой - [18]
Был случай, когда «чайки» появились и на Балтике. Речь Посполитая в 30-е годы XVII века боролась там со шведами. Обе стороны до этого были сильны лишь на суше, а теперь срочно создавали военный флот. Тогда и вспомнили поляки о казаках, и те не подвели. Их небольшие суда без особого труда доставили на Балтику[26]. И они там себя хорошо показали.
Эти морские набеги казаков очень обостряли отношения Речи Посполитой и Османской империи, тогда очень сильной. Из Стамбула шли жалобы и угрозы. Поляки отвечали, что казаки — люди дикие, им не подвластные, и, в свою очередь, жаловались на татарские набеги. Однако эти отписки не всегда помогали. Положение могло обостриться очень некстати. И это сильно беспокоило Варшаву.
Нарастали и другие противоречия — в казаки уходило все больше людей, а они были нужны панам в хозяйстве.
Казаки считали себя защитниками православия, а шла «полонизация» Украины — переход дворян в католичество рассматривался как «ополячивание». С конца XVI века усиливающееся казачество привлекает к себе внимание европейской дипломатии, особенно венской. Габсбурги провоцируют казаков на войну против турок в своих интересах, не считаясь с мнением Польши, что злило поляков. Словом, взаимное недовольство росло. С первыми вспышками казацких волнений полякам удалось справиться. Но понимали в Варшаве, что проблема нарастает.
С конца XVI века начинаются попытки как-то организовать эту анархическую силу и привести ее к послушанию. Завели регулярное казачье войско. Включенные в него казаки имели официальный статус, даже должны были получать жалованье, как польские военные. Их внесли в войсковой список — реестр. Таких организованных казаков называли «реестровыми». Их было максимум 6 тысяч человек. Остальных приказано было считать не казаками, а хлопами (крестьянами). Но это легче было сказать, чем сделать. Казаков реально было в несколько раз больше, чем в реестре, все они были вооружены и обстреляны. Так что много надо было применить силы для проведения в жизнь такого решения. А этого никто и не думал делать — казаки были нужны, и еще как! Войны шли часто, и само польское правительство призывало казаков под знамена, не думая ни о каких реестрах. В 1621 году казаки под командованием Сагайдачного буквально спасли Польшу, которой угрожало турецкое нашествие. Причем одна польская армия была уже разбита наголову[27]. С трудом собирали новую. Спасение тогда пришло от казаков. 40 тысяч казаков Сагайдачного (какой уж тут реестр!) соединились с 35 тысячами поляков. Турецкая армия насчитывала 200 тысяч человек. Но христиане устояли. Причем даже польские историки признают, что в той победе большую роль сыграли казаки и лично Сагайдачный[28]. А было это под Хотином (в том месте позднее турок били еще дважды). Вся Речь Посполитая славила тогда казаков. Сагайдачный воспользовался этим для улучшения позиций православного духовенства и создания условий для роста православного образования. Вскоре он умер, видимо, от полученной под Хотином раны. Украинцы, насколько мне известно, чтят его больше, чем Хмельницкого, ибо Сагайдачный не был «москальским запроданцем».
И в других войнах того времени, в том числе и против России, украинские казаки принимали активнейшее участие. И было их куда больше 6 тысяч. С другой стороны, в условиях вечно пустой казны реестровые казаки далеко не всегда получали положенное им жалованье. Так что разница между реестровыми и нереестровыми казаками была весьма условна. Пока что Польша получала от казаков много больше пользы, чем вреда (даже учитывая казацкие восстания до хмельнитчины, о которых я еще упомяну). Роль казачьих войск в армии Речи Посполитой возрастала. Привлекали их высокая боеспособность, мобильность, неприхотливость. И обходились они дешево — нереестровым казакам в невоенное время никакого жалованья не полагалось. Но у каждой медали две стороны…
И был человек, уже тогда разглядевший, что в казаках не только спасение Речи Посполитой — в них и скорая погибель ее! Это один из самых блестящих людей того времени — шведский король Густав II Адольф. Современники называли его «Северным львом». А историки считают «отцом современного военного искусства», так как он заложил основы тактики взаимодействия пехоты, кавалерии, артиллерии и службы тыла. Он сделал Швецию на целый век великой державой. Воевал он и с поляками. Видел казаков в деле. Высоко их ценил. Но шведский король был не только лихим рубакой, голова у него тоже хорошо варила. И вот что он понял.
Речь Посполитая сильна, только пока казаки заодно с поляками. Но это единство очень непрочное. Оно легко может рухнуть — и тогда конец польскому величию. Он прямо рекомендовал московскому царю этим заняться[29]. Ибо сам Густав-Адольф торопился в Германию принять участие в Тридцатилетней войне. А русским, с которыми он тогда дружил против Польши, это было сподручнее, чем кому-нибудь, — они близки к украинцам по происхождению, религии и географически. Сам король не дожил до свершения своих пророчеств — погиб в Германии. Но после его смерти все сбылось.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
В увлекательной беллетристической форме автор рассказывает о раннем периоде сионизма — до возникновения государства Израиль и об истории государства в первые годы его существования. Ключевые фигуры для понимания истории жизни и борьбы еврейского народа в Эрец Исраэль — два офицера, бывший прапорщик русской армии еврей Трумпельдор и британский майор, сионист-христианин Вингейт. Взгляд на историю через призму судьбы человека дает читателю новое понимание хрестоматийных истин.
На страницах агитационной брошюры рассказывается о коварных планах германских фашистов поработить народы СССР и о зверствах, с которыми гитлеровцы осуществляют эти планы на временно оккупированных территориях Советского Союза.
В брошюре в популярной форме вскрыты причины появления и бытования антисемитизма, показана его реакционная сущность.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.