В пылающем небе - [6]

Некоторое время летим на бреющем, но видимость настолько плохая, что мы каждую секунду рискуем столкнуться с землей. Под крылом самолета мелькают деревья, столбы линии электропередач, какие-то строения, а впереди ничего не просматривается. В такой сложной обстановке мне еще не приходилось летать. Даю команду штурману:

Герой Советского Союза капитан И. Андреев

Герой Советского Союза капитан А. Гаранин

Летный экипаж после боевого вылета на Берлин: Алексей Васильев, Александр Панфилов, Александр Молодчий, Сергей Куликов (1942 г.)

Штурман гвардии старший лейтенант В. Чуваев

Штурманы капитаны

Б. Патрикеев, С. Куликов, Г. Несмашный

Штурман майор Алексей Майоров

Комдив авиации дальнего действия полковник И. Ф. Балашов (1944 г.)

Летчик С. Полежаев, летчик А. Молодчий, штурман О. Рода (1942 г.)

После вручения наград в Москве. Дважды Герой Советского Союза А. И. Молодчий (слева) и Герой Советского Союза С. И. Куликов

— Иди в нос и подсказывай мне.

Через минуту в шлемофоне раздается голос Куликова:

— Ничего не вижу. Давай, Саша, лезь вверх, там все-таки спокойнее.

Легко сказать: «Лезь вверх». А, может быть, мне в настоящих облаках и летать не приходилось. Разве что в аэроклубе однажды… Как-то забрались мы с Колей Онуфриенко (дружком моим по клубу) в облака, а из них вывалились хвостом вперед. Хорошо, самолет нас выручил: сам вышел в нормальное положение.

По сейчас иного выхода не было. Надо «лезть вверх».

Перспожу бомбардировщик в набор высоты. В облаках без привычки темно. Двести, триста, четыреста, пятьсот метров… Они даются с трудом.

Через некоторое время немного освоился, взял себя в руки. Я же учился летать по приборам, «вслепую», правда, это было не в естественных метеорологических условиях, а под «колпаком», но и это теперь пригодится. Постепенно курс пришел в норму. Наконец, на высоте 4200 метров выходим в чистое небо. Облака под нами. Экипаж облегченно вздыхает: первый прорыв облачного фронта прошел удачно. Но охватывает тревога за ведомых. Где они? Что с ними?

— Товарищ командир, — слышится голос Леши Васильева, — вижу два самолета слева и три справа.

— Один за нами, — добавляет Саша Панфилов.

— Два впереди, — сообщает Куликов.

Где то на траверзе озера Ильмень облака словно кто-то обреаает ножом. Внизу блестит под солнцем озерная гладь.

— Слева по курсу Новгород, — докладывает штурман.

Продолжаем полет. Конечная цель — город Пушкин Ленинградской области. Здесь должны собираться самолеты нашего полка и полка тяжелых бомбардировщиков «ТБ-7».

После посадки на аэродроме города Пушкин мы не досчитались одного самолета. Как стало известно позже, летчик в облаках потерял пространственное положение, и экипаж Петелина потерпел катастрофу. Командир экипажа чудом остался жив, долго лежал в госпитале, но в полк так и не вернулся.

Во второй половине дня прибыл и полк самолетов «ТБ-7». Капитан Степанов (как ведущий первой эскадрильи, в отсутствие командира полка выполнял его обязанности) доложил комдиву о результатах перелета.

— А кто вам его разрешал? — резко спросил комбриг М. В. Водопьянов.

Капитан А. Г. Степанов с недоумением посмотрел на командира дивизии:

— Как и было условлено, сигнал получили с самолета «У-2».

— Условлено-то было, но я никакого «У-2» не посылал и приказа о вылете не давал!

Вскоре выяснилось, что пролетавший над аэродромом самолет «У-2» был случайным и что рукой махал, очевидно, пассажир в знак приветствия.

Во второй половине дня, когда экипажи были в сборе, командующий Военно-Воздушными Силами Красной Армии генерал-лейтенант авиации П. Ф. Жигарев поставил боевую задачу: совместно с группой самолетов, взлетающих с острова Сарема, нанести бомбовый удар по фашистской столице — Берлину.

Нас собрали в большой комнате. Летчики и штурманы экипажей готовились к предстоящей операции, производили необходимые расчеты, прокладывали на картах маршрут к назначенной цели.

Вскоре был зачитан приказ, адресованный командиру 81-ой авиадивизии Водопьянову о проведении налёта на Берлин. Задание воодушевило нас.

Однако по различным причинам, и техническим, и оперативным, операция удалась лишь частично. Я был в числе тех, кому в тот августовский день 1941 года взлететь не удалось. Мой самолет, перегруженный бомбами и горючим, от земли не оторвался.

Удачно взлетело более десяти машин, но Берлина достигли лишь семь. Боевое задание было выполнено.

Самолеты, поднятые в воздух с острова Сарема, прорвались к цели и удачно отбомбились в Берлине.

Василий Иванович Щелкунов, Василий Гаврилович Тихонов и Евгений Николаевич Преображенский (ныне Герои Советского Союза) в то тяжелое для нашей страны время личным примером мужества, высоким летным мастерством, незаурядными командирскими способностями и хорошей организацией боевой работы впервые доказали на практике возможность бомбардирования фашистского логова — Берлина.

Через некоторое время полк снова перебазировался. Местом его дислокации стал аэродром близ Москвы.

Боевые удачи нашей авиации бодрили летчиков, каждым днем они приобретали боевой опыт, летали уверенней, смелей.

Но не все шло гладко. Бомбардировщики уходили на задание без прикрытия истребителей, и это нередко приводило к печальным последствиям. Немецкие «Мессер