В пяти шагах от Рая - [18]

– Я не люблю богачей… – сказал Авдеев.

Жанна понимающе кивнула:

– Завидуешь?

– Раньше думал, что завидую. Есть поговорка. Хочешь узнать, как Бог относится к деньгам, посмотри на людей, у которых их много. Насмотрелся в девяностые…

– Тут ты, пожалуй, прав, – сказала Жанна. – Один мой клиент любил повторять: «В расчетах до миллиона я – честный человек!»

– А после миллиона? – ухмыльнулся Сергей. Он не вытерпел и задал основной вопрос, который мучил его с той поры, как он переступил порог кабинета начальника охраны «Росметаллстроя»: – Про тебя я понимаю. Сейчас модно иметь своего парикмахера, священника, а теперь еще и экстрасенса. Но я-то им на кой черт сдался?!

– Я тебе расскажу, – серьезно ответила Жанна. – Но если ты откажешься участвовать в том деле, которое завтра тебе предложит Кремер, пообещай, что забудешь обо всем как можно скорее.

– Обещаю!

Она уселась по-турецки, подоткнув под себя одеяло, тяжелые груди маняще торчали вперед, но уже через пять минут сексуальный инстинкт пропал. Авдеев оказался всецело вовлечен в рассказываемую историю, и впервые за последние годы у него появился интерес к жизни. И еще появились надежда и робкая благодарность судьбе.

– Я не удивлена, что на тебя было совершено нападение, – сказала она. – Те люди, с которыми тебе предстоит столкнуться, способны на многое. Не думаю, что тебя собирались похитить, скорее рассчитывали напугать.

Они улеглись спать в три часа сорок две минуты. Жанна заснула немедленно, а он еще долго лежал рядом, слушая ее дыхание и прокручивая в памяти отдельные фрагменты удивительного повествования, услышанного этой весенней ночью. Сергей уткнулся лицом в девичий затылок, обнял ее за теплый живот, ощутил затылком твердь ножа под подушкой и тотчас заснул.

Глава 4

Тучный мужчина, в военной форме, с генеральскими погонами на плечах, с трудом сдерживал душащие его эмоции. Бычья шея налилась малиновым цветом от прилившей крови, густые брови сошлись домиком на переносице. Он беспрестанно передвигал разложенные в идеальном порядке авторучки и карандаши. Механические жесты, свидетельствующие о преобладании отрицательных эмоций. А когда тактильный контакт с мелкими предметами перестал его удовлетворять, он принялся за новенький айфон, футболя гаджет по столу.

– Любой сложный проект – дело хлопотное и длительное, – мягко сказал его собеседник. – За полгода только кошки принесут приплод! – Он позволил себе улыбнуться, но ответной улыбки не дождался. В противовес генералу он был сухим и поджарым. Лицо покрывал густой слой загара, какой обычно приобретают люди, проведшие в тропическом климате длительное время.

– Дьявол тебя раздери с твоими проектами, Зорин! – Генерал отшвырнул айфон и хлопнул широкой ладонью по столу с такой силой, что авторучки дрогнули. – И меня пусть черти заберут!

Зорин внимательно посмотрел на генерала. Лишь бы старого дурня удар не хватил! Или, того хуже, совесть замучает – и побежит каяться на самый верх. Он поежился. Тогда никакая эмиграция не спасет. Найдут и у черта в заднице!

– Федор Максимович, а что вас, собственно, смущает? – Он постарался вести беседу мягко, преувеличенно внимательно – так психиатр беседует с душевнобольным. Но фокус не прошел, генерал был битый мужик! Лажу за версту учуял!

Он прищурился, перегнулся через стол так, что собеседник ощутил кисло-сладкий запах его пота и несвежее дыхание.

– Ты мне тут фокусы свои не корчи, психолог недоделанный! Сам-то что будешь делать, если я тебя не смогу больше прикрывать?!

Зорин допил остывший кофе. Неприятный разговор длился второй час. Вначале генерал был просто мрачен, но в процессе беседы заводился, как сельский трактор, разгоняясь на оборотах. Он предполагал, что появилась причина неожиданно возникшего негативного отношения высокого начальства, но, имея за плечами опыт психологической работы, твердо знал непреложную истину: с сильными мира сего следует проявлять осторожность. Не форсировать события. Генерал САМ должен рассказать нервирующую его проблему. Так он возьмет часть ответственности на себя. Пока разговор не в его пользу, генерал попытался устраниться, построив фразу таким образом, будто он ни при чем. Дескать, случись что, помогал человеку, толком не вникая, в чем суть вопроса!

– Меня огорчает ваша позиция, Федор Максимович. Очень огорчает! – Зорин скорбно поджал губы, как разминающаяся перед ревом деревенская плакальщица.

– Ну и черт с тобой! – огрызнулся генерал. – Знаешь, как на наших зонах говорят? Обиженных насилуют!

Он употребил крепкое словцо.

– Если вы выйдете из игры, это поставит нашу работу в крайне сложное положение! – ответил Зорин, сделав едва заметный нажим на слове «нашу». – И я не уверен, что смогу получить результат, оставшись без вашего покровительства!

Вот так! Поднажать тоже не повредит! Чутка зубы показать, что называется, губу поднял, клык оскалил! Генерал хмуро промолчал, вернувшись к упражнениям с гаджетом.

– Федор Максимович! – воодушевленно пошел в атаку Зорин. – У нас уже имеются неплохие результаты. Но ведь речь-то идет о сложнейшем инструменте – человеческой психике! Поверьте, с той поры, как мы затеяли проект, я сплю по четыре часа в сутки!