В пустынях Казахстана - [19]
С асфальтового шоссе вдали видна тоненькая светлая ниточка проселочной дороги, ведущей на запад, к далеким тугаям реки Или, и я сворачиваю на нее. Песчаная почва не пылит, ехать по ней не трудно, и вскоре мы возле тихой реки Или, среди зарослей ив, колючего лоха чингиля, высокого злака чия, зеленой солодки и софоры. Деревья еще не оделись в осенний наряд. Светло-зеленые ивы оттеняют сизовато-зеленую листву лоха, всюду на деревьях видны лианы ломоноса с почти белыми пушистыми подушками семян, охристо-желтые головки молодых тростничков собрались группками, а склоны обрывов пестреют лимонно-желтыми и бордово-красными солянками. Золотая пора пустыни, когда ночи свежи и прохладны, днем солнце греет ласково и не такое ослепительное и знойное, как летом.
Ветка цветущей таволги
Паук-аргиопа брюенхи на тенетах
Над высокими крутыми обрывами — когда-то и возле них текла река — носятся шумные галки и присаживаются в ниши, где были их гнезда; в зарослях чингиля цокают фазаны. В воздухе носятся стремительные стайки скворцов, дружно и слаженно совершают головоломные пируэты, строго соблюдая дистанцию между собой в соответствии со сложными правилами высшего птичьего пилотажа. Прожужжит куда-то торопящаяся муха, нудно прозвенит над ухом редкий комар, почуявший добычу. Звуки природы подчеркивают ее удивительную тишину. Я люблю эту тишину и готов бесконечно ею наслаждаться, отдыхая от городского шума.
— Да, тишина чудесная! — соглашается мой спутник Николай. Но вскоре добавляет: — А знаете, в этой тишине не хватает чего-то!
И включает радио. Типичный житель города, воспитанный в нем с пеленок, он не способен жить без привычных звуков, пусть совершенно бесполезных и ненужных для восприятия окружающего. Не без труда мне удается уговорить выключить радио, попытаться привыкнуть к тишине природы.
Изредка к нам прилетают яркие, шумные и стремительные осы-бембексы — истребительницы слепней, которыми они кормят своих находящихся в норках личинок. С громким жужжанием они крутятся, ищут, есть ли возле нас эти гнусные кровопийцы. Иногда к такой осе, нарушая неприкосновенность чужого охотничьего участка, подлетает другая оса. Тогда между соперницами разгорается вражда, одна прогоняет другую. Несмотря на подчас довольно ожесточенное сражение, разыгрывающееся между дуэлянтками, они никогда не применяют свое смертоносное оружие — жало.
Тот, кто не знает доброй миссии этих ос, предначертанной природой (а большинство людей очень плохо представляют жизнь насекомых и незнакомы с их многоликим миром), принимает визит бембексов за акт недоброжелательства и, отбиваясь от своих защитников, по незнанию своему лишает жизни этих совершенно безвредных и безопасных для человека созданий. Зато коровы и лошади, обладая безошибочным инстинктом — этой мудрой памятью, оставляемой далекими предками, очевидно, по звуку полета прекрасно различают друзей от врагов и никогда (никогда!) не отмахиваются от бембексов.
Курган с грядками урочища Малайсары. Левая стрелка укапывает направление восхода солнца в день зимнего солнцестояния, средняя — в дни весеннего и осеннею равноденствия, правая — день летнего солнцестояния
Мы не спеша едем вдоль поймы реки Или, минуем красный глинистый откос с двумя кем-то издавна вырытыми неглубокими пещерами, направляемся к западной оконечности Малайсары и к вечеру поднимаемся на плоскогорье: вдоль реки дальше ехать нельзя, к воде подступают утесы.
Крутой подъем выводит нас в лёссовую пустыню, сухую и пыльную. Здесь неторные дороги разбегаются в стороны. Отсюда мы видим заманчивую излучину реки и направляемся по ведущей к ней дороге. С высокого холма очень хорошая видимость. С севера совсем рядом — пологие горки хребта Малайсары, с востока проглядывают далекие снеговые вершины Джунгарского Алатау, с севера — обширная в зеленых тугаях долина реки Или. Она здесь круто заворачивает сперва на запад, а затем к северу. За долиной на юге виден заснеженный Заилийский Алатау.
Мы стоим на вершине кургана. Топографы соорудили на нем временный ориентир, вкопали длинную жердь. К западу от кургана я заметил что-то необычное. Надо подъехать, разглядеть поближе, узнать, что там такое!
Да, так и есть! Я впервые вижу так называемый курган с грядками, или, как их еще называют, с «усами», о которых прежде читал в археологической литературе Центр сооружения занимает небольшой курган (1) диаметром около четырех метров. Собственно, это даже не курган, а кольцо из камней, внутри которого гладкая площадка. От этого кургана справа и слева, направляясь на восток, идут две гряды камней. Каждая гряда заканчивается маленьким холмиком (2,3). Между ними еще едва заметен один крошечный холмик (4). Кое-где на грядках среди обычных камней сохранились камни больших размеров, стоящие торчком. Не представляют ли все сооружения какие-то ориентиры?
Курган с грядками очень старый. Камни почти занесены почвой, а многие целиком ею погребены. После того как весь этот своеобразный комплекс был построен, ветры отложили здесь не менее чем полу метровый слой почвы.
Такие курганы издавна привлекали внимание археологов. Первое описание аналогичного кургана было сделано еще в 1927 г. А. Ф. Семеновым в бывшей Акмолинской области. Затем, в 1932 г., один из курганов был открыт и обследован в Калмыкии И. С. Рыковым совместно с И. В. Синициным. Год спустя еще один курган с грядками был раскопан в Центральном Казахстане экспедицией Государственной академии истории материальной культуры и, наконец, в 1946 г. А. X. Маргулан также в Центральном Казахстане раскопал серию таких курганов.
