В Последней Гавани - [33]

— Но я же после ранения, к тому же… — но моих возражений никто слушать не собирался.

— К тому же ты свою десятку отслужил досрочно. Вот документы о представлении к награждению за боевые заслуги, — перебил капитан, выудив из кармана листок и протягивая мне. — А это приказ о демобилизации сержанта Алекса Горина, — мне на руки выдали очередной документ.

— Сержанта? — присвистнул я.

— Да, за твои заслуги, Кручёный, ты давно уже в прапорах ходил бы, если б вечно в истории не попадал, — скривился Сомов. — На гражданку пойдёшь сержантом. Потом мне спасибо скажешь. Всё, с формальностями покончено. Вы оба и ещё несколько егерей оправляетесь с конвоем в качестве проводников. Старший в группе Лосев, но подчиняетесь майору Пшёнову. Всё ясно? Тогда завтра выступаете. Свободны.

Коршун разбудил меня ещё затемно. Не дал, гад, поспать. Ну вот на кой мне вставать в четыре утра, тогда как конвой выдвигается в шесть? Вещи я ещё с вечера упаковал, ружьишко почистил, нож наточил. Что ещё? Нет ведь, разбудил всё-таки.

— Надобно карты посмотреть да маршрут с Пшёновым разработать, — объяснил сержант.

Маршрут разработали быстро. Тактику передвижения избрали стандартную. Малый отряд разведки двигался в авангарде: я, Коршун и несколько егерей; затем основная колона: солдаты и ценный груз, как прозвали снежников вояки; и арьергард: остальные погранцы и отделение спецов. Всё как в учебниках. Но по сути бояться было некого. Разве что диких зверей, да снежных змей, но это все опасности привычные, а потому не страшные.

Так и выдвинулись ровно в шесть. Передовому отряду пришлось нацепить лыжи, иначе толку от нас не было никакого. Грузовики двигались, кончено, медленно, но пешим ходом должную разведку нам бы обеспечить не удалось.

— Слышь, Кручёный, — сопел мне в спину Коршун. — Давненько я на лыжи не вставал, а ты, смотрю, прёшь, как истинный разведчик.

— Да погонял меня ротный месяц тому по тайге, — ухмыльнулся я. — На дежурство не вышел, вот и получил нагоняй.

— Ох, не сносить тебе лычек, Сашка, — как-то уж слишком панибратски он это произнёс.

Первые пять дней пролетели, словно и не было изнурительного бега на лыжах по промёрзлому снегу. Ранний подъем, и наша группа отправлялась на разведку. Связь с Пшёновым держали по рации. Короткий обед и уже вечером, по команде «Стоп!» мы разбивали лагерь. Стояли отдельно за несколько километров от общего звена. Снежников я не видел. И понятия не имел, зачем их куда-то везут и что от них требуется? Неужто изучать будут? Хотя из кратких вечерних разговоров у костра я стал слышать уж очень неприятные теории погранцов. Основным теоретиком по делу снежников был, конечно, Лосев.

— Я вам так скажу, други, — вещал он, когда очередная фляга разошлась по кругу. — На рудники везут снежников, добывать что-то.

— Чего добывать-то? Коршун, захмелел совсем? — не соглашался круглолицый егерь, подбрасывая веток в огонь. — На Стуже отродясь ничего ценного не было.

— Я вот слыхивал, что у Песьей балки геологи что-то откопали в том году, — встрял в разговор Герман. Его к нам в отряд на второй день приписали, всё же знакомы мы были как-никак, значит, и работать веселее будет.

— Скажу лишь одно, — решил я вмешаться. — Сомов говорил про базу Северогорска, и там действительно в том году работали геологи. Лично их по тайге водил, пока плеврит не подхватил.

— Знаю я твой плеврит, — усмехнулся Коршун. — Опился, небось, вот тебя и убрали с глаз долой.

— По себе не судят, Коршун, — нахмурился я.

Сержант лишь отмахнулся. На том и порешили. Я спать ушёл, а егеря с Коршуном ещё долго байки травили, да теории строили. Теоретики похмельные, мать их за ногу!

Но смех смехом, а прав Коршун оказался. На шестой день к нам смена пришла. А нас самих в центр конвоя отправили, передохнуть, так сказать. Тут-то всё и прояснилось. Солдаты охотно делились информацией за фляжку спирта. Им-то его не выдавали, а мы, как-никак, элита, ну и людей нужных, конечно, знать надо.

— Всё верно товарищ сержант говорит, — кивал захмелевший солдатик, когда Коршун ему свою теорию поведал. — На рудники обезьянок везут. Геологи залежи какого-то радиоактивного минерала отыскали где-то у Песьей. Тут-то наш отдел Первого Контакта и вспомнил, что у Чёрных Пиков обитают безобидные животные, способные трудиться в шахтах.

— Так уж и вспомнил? — удивился я. — А что же это они только сейчас спохватились? Да и я десятку оттрубил у этих Пиков, а ни про каких зверушек ни сном не духом.

— А я почем знаю, — обиделся солдат. — За что купил, за то и продаю. Дайте ещё глотнуть.

Коршун передал бойцу флягу.

— Всё дело в том, — продолжил парень, занюхав рукавом, — что минералы эти нужно добывать быстро и первая партия уже через два месяца должна отправиться в Центр для обогащения. Со слов моего брата, он в Центре работает в НИИ «Ядро»…

— Ядершик, значит, — уточнил Коршун.

— Да, — кивнул солдат. — С его слов я понял, что в нашей системе топливо для межзвездных перелётов подходит к концу, а найденные ископаемые смогут сделать нашу колонию одной из процветающих в секторе! Обещали даже терраформацию провести, так чтобы тёплый климат был даже у Глухого озера.