В понедельник рабби сбежал - [44]

— Так оно и есть, по всей вероятности.

— Но я его отец.

— Биологически. Ваш сын обращается с вами, как с посторонним, потому что вы для него — посторонний.

Они остановились на краю тротуара перед светофором. Перейдя улицу, Стедман продолжал.

— А что прикажете делать? Я вижу, что он делает всякие глупости. Неужели я должен смотреть, как он делает ошибки, и не вмешиваться? Насколько я сумел выяснить, все его друзья в университете — арабы. Когда я предлагаю ему подружиться с кем-нибудь из еврейских студентов и говорю, что его нынешние знакомства неразумны или даже опасны, он только сердится на меня.

— Точно так же, как сердились бы вы, если бы он отважился покритиковать ваших друзей.

— Есть разница.

— На самом деле, не такая уж и большая, а в его глазах — и вообще никакой. — Рабби пожал плечами.

— И каков ответ?

— Никакого, по крайней мере, того, на который вы надеетесь. Если вы будете относиться к нему, как к чужому, как к молодому человеку, которого вы встретили случайно, но на которого у вас нет никаких прав, через некоторое время вы смогли бы стать друзьями.

Стедман протянул к рабби руки, как бы умоляя понять.

— Но я хочу помочь ему. Я хочу помочь ему устроить жизнь, повлиять на него, направить на верный путь.

— Вот как друг вы и смогли бы.

Рабби видел, что Стедман разочарован, что его совет вряд ли пришелся. Они шли по тихому кварталу, и вдруг Стедман схватил его за руку.

— Вот где можно найти ответ.

Рабби поглядел вокруг, но не увидел ничего необычного.

— Вон вывеска: МИМАВЕТ, БРОКЕРСКАЯ КОНТОРА. Когда я только приехал, я сказал Рою, что собираюсь купить машину для поездок по стране, и предложил ему пойти со мной, чтобы выбрать какую-нибудь. Он страшно заинтересовался.

— Вы думаете, что автомобиль поможет?

— Рабби, если вы не знаете, как дети относятся к машинам, вы не знает детей. Вы не против, если мы остановимся на минутку? Я видел их рекламу в газетах, хочу взглянуть, что они предлагают.

Это была мастерская по ремонту, несколько выпотрошенных автомобилей ждали своей очереди. В одном углу, возле окна, стоял матово окрашенный стол, заваленный грязными газетами, в деревянном держателе стояла картонка: МИМАВЕТ, БРОКЕРСКАЯ КОНТОРА. Подошел пожилой бородатый механик.

— Мистер Мимавет?

Механик ткнул пальцем в стол.

— Вам нужна контора Мимавета? Вот она. — Он ткнул еще раз. — Мимавета нет. Он немного приболел.

— А, это его место? Я могу поговорить с кем-нибудь еще?

— Нет. У нас нет дел с Мимаветом, он только арендует стол.

— Вот как. — Стедман был разочарован.

— Вы по поводу машины, наверное? Покупка или продажа?

— Меня интересует покупка, но…

— Так идите к нему домой. Это нормально. Он и здоровый иногда по нескольку дней сидит дома. Его бизнесом дома можно заниматься с таким же успехом, как и здесь.

— Я-то хотел посмотреть, что он предлагает, и…

Механик рассмеялся.

— Он ничего не предлагает. Он работает не так. Вы говорите ему, что вы хотите, и он находит это для вас. Он — сумасшедший старик, но должен сказать, что в машинах он разбирается, и он устроит вам выгодную сделку.

— Он сумасшедший в каком смысле? — спросил рабби. — В том, что устраивает выгодные сделки?

— Ваш молодой друг — шутник, — сказал механик и продолжал. — Он сумасшедший потому, что так устроена его голова. Он много пережил и будет рассказывать вам об этом как заведенный. А кто не пережил, особенно в этой стране? Возьмите хотя бы его имя — Мимавет. «От смерти» — разве нормальный человек выберет такое имя? — Он пожал плечами. — Но он разбирается в машинах, и он честен. Если он продает вам машину, он точно скажет, в каком она состоянии, и можете ему поверить.

— Хорошо, возможно я позвоню ему, — сказал Стедман. — У вас есть его домашний телефон?

— Пока нет. Он переехал в новое место. Есть общественный телефон в подъезде, но я не знаю номера. Но не обязательно звонить заранее. Просто зайдите. Он наверняка будет дома.

— Но он же болен…

— Обыкновенная простуда. Поверьте мне, он не будет против.

— Хорошо…

— Вот, — сказал механик, — записывайте: Мазл Тов-стрит, 1. Это новая улица, идет от Шалом-авеню. Знаете, где Шалом-авеню?

— Да, я знаю Шалом-авеню.

— Короче — новая улица, идущая от авеню. Многоквартирный дом. Можете зайти к нему в любое время — сегодня, завтра, послезавтра…

— Послезавтра шабат, — сказал рабби с улыбкой.

— Ну и что? Шабат для него ничего не значит.

— Вы пойдете? — спросил рабби, когда они вышли. — Пешком туда можно добраться?

— В Иерусалиме куда угодно можно добраться пешком. Пока не знаю. Надо подумать.

Глава XXV

День начался, как обычно, за исключением того, что появившееся по утрам недомогание было немного сильнее, в результате чего обычные утренние звуки, к которым, казалось, она уже привыкла, раздражали больше, чем всегда. Раздражал шум легковых машин и грузовиков, с ревом поднимающихся в гору, — их дом стоял на небольшом холме. Прислуга в доме через дорогу выколачивала развешанные на перилах веранды ковры большой бамбуковой выбивалкой — по-видимому, единственный способ чистки ковров в Израиле. Прислуга в квартире над ними выплеснула ведро воды на каменный пол и сгоняла ее резиновой шваброй в булькающий водосток — по-видимому, единственный способ мытья полов. Ее хозяйка уже готовила еду к обеду, главной трапезе дня, и рубила что-то в деревянной миске, причем каждый удар через миску передавался столу, оттуда на пол, оттуда на потолок над самой головой Мириам — по-видимому, единственный способ приготовления еды.