В полночь упадет звезда - [73]

– Так ты девица? – густым низким голосом – такой мог бы раздаваться из грозовой тучи, – спросил князь. – А мне ратника обещали. Горыню-волота.

Теперь это следовало понять как шутку, но Амунд не смеялся. Обращенный к ней вопрос звучал мягко, почти ласково. Он видел огромный рост этой девушки, широкие плечи, сильные руки – но также видел свежее юное лицо, растерянный и потрясенный взгляд. Может быть, единственный на свете, он сразу увидел то, чего не мог разглядеть никто: Горыня – такая же девушка, как и прочие, только очень большая.

– Я и есть Горыня, – пробормотала она, испугавшись, что разочарует его. – И я вот какая… Хочешь, буду ратником. Как пожелаешь, так и пригожусь тебе. Только возьми меня на службу.

– Хочешь служить мне? – Амунд улыбнулся, и при этом левая сторона его рта осталась почти неподвижна, а правая поддернулась вверх, но и это показалось Горыне красивым.

– Хочу. Я знаю… так не водится, чтобы девки на службу нанимались, но я… Нигде я пригодиться не могу. Только у тебя, может…

– Откуда ты? Чья?

– Я волынского племени, с реки Луги, из веси Волчий Яр. Отец мой был Ракитан, дед – Дремля. А бабка моя Оздрава – из круглодольских Здравитовичей, ты их знаешь. И никогда, – ожидая знакомого вопроса, Горыня покачала головой, – у нас в роду волотов, кроме меня, не было. В кого я уродилась такая – никто не ведает.

– Расскажи, как ты сюда попала.

Князь продолжал рассматривать ее, и в глазах его светилась радость – внезапное ликование того, кто всегда был один на свете и вдруг наткнулся на родню.

– Жила я у батюшки, не тужила, а матушка моя при моем рождении умерла, – принялась рассказывать Горыня. Затихшая толпа гостей следила за их разговором, а Горыня не видела и не слышала никого, кроме Амунда. – Раз пошла я на павечерницу с девками. А девки бойкие были – идут, смотрят, в овраге кости мертвые лежат, они им и говорят: кости, приходите к нам в гости! Пришли на павечерницу, сидят, прядут. Вдруг входят парни – красивые, веселые. Орешками угощают, шутки шутят. А я смотрю – у них в рукавах кости, а портах – кости. Стала я к двери пробираться, а один загородил дверь, не пускает. Я его толкнула, да и бежать. Навцы мне дверью конец косы прищемили, да я нож взяла, конец отрезала и в лес убежала. Шла я по лесу, шла, заблудилась, притомилась. Набрела на избушку, а в ней – женщина. Я, говорит, из трех сестер младшая, имя мне Свирепица, мы втроем ходим по городцам и весям, людей губим, хворь наводим, узелки костей с собой носим. У нас, говорит, средняя сестра, Зимница, умерла недавно, своим же зельем отравилась, будешь вместо нее? Я говорю, дай время подумать. Не для того же мне моя сила дана, чтобы людей изводить. Она меня в избушке оставила, а сама ушла людей губить, хвори наводить. Да повстречала медведя, он ее и заломал. А старшая сестра, Грозница, напугалась да и убежала в сухие леса, на глухие болота. Похоронила я хозяйку да и пошла опять в темный лес. У меня с собой клубочек был, от бабки, он мне дорогу указывал. По пути напали на меня волки, да я их одолела, усмирила, и пришла я к другой избе, а там живет Красная Баба. Она меня напоила, накормила, разной хитрости научила. Оставайся, говорит, у меня, будешь мне дочкой. А я говорю: рада бы, да не могу, клубочек мой дорогу дальше кажет. Не для того же мне моя сила дана, чтобы только зелья варить. Привел клубочек меня в родне моей бабки, – Горыня взглянула на Радоведа, – да не помещаюсь я в избу, все головой в кровлю упираюсь, боюсь, пробью. Нигде для моей силы пристанища нет. Вот, к тебе пришла. Ты волот, и я волот, и коли нас на всем свете только двое, надо нам вместе держаться. Возьми меня на службу, я пригожусь. Для женской доли во мне силы больно много, так буду тебе отроком.

Гости зачарованно слушали сказание; в нем угадывалось немало знакомого, и оттого казалось, что и дева-волот известна им с детства. Она пришла прямо из того темного леса, полного страшных чудес, о котором им рассказывали бабки. Никакой иной ее жизнь быть и не могла, и никто не понимал этого лучше, чем князь Амунд.

А Горыня и сама не знала, кто подсказал ей эту чудную повесть. Примерно так она и видела свою дорогу, оставленную позади.

– Ин ладно, – Амунд опять улыбнулся. – Ты волот, и я волот, значит, будь мне сестра, а я буду тебе братом.

Он вышел из-за стола и медленным шагом приблизился к Горыне. Теперь она смотрела ему в лицо, задрав голову – до того она так смотрела только на вершины деревьев, – и сердце ее разрывалось от восторга и счастья. Прожив всю жизнь одинокой, она и не знала, что бывает такое счастье.

– И не грусти, что силе нашей трудно себе место найти, – Амунд положил руку ей на плечо. – Всегда помни: от племени волотов родились боги.

Часть вторая

Глава 1

Каждую зиму князь Олег киевский отправлялся в гощение по земле Полянской. Древние князья славян ежегодно объезжали подвластные им земли, и русские князья унаследовали этот обычай. Пришельцам не так легко было добиться, чтобы славяне уступили им священные обязанности, которые до того несли их князья-пахари – старшие сыновья своих богов. Но Олегу проложили дорогу те князья-русы, что правили полянами задолго до него: истребив киевских знатных хазар, они заключили союз с потомками древних Кия и Щека, от союза которых и повелся город Киев. Олег, без малого тридцать лет назад явившись на эти горы, истребил потомков князя Дира, подавил сопротивление потомков Кия и Щека, а женщин их семей взял в жены. Княгиня Бранеслава была из числа Киевичей, и браком с нею Олег закрепил свои права на землю полян. Древнейший обычай допускает два пути удалому охотнику занять чужой стол: взять за себя жену или дочь прежнего князя – либо убить его самого. Олег Вещий сделал и то, и другое.